Ее великолепный босс

– Мы представляем частного коллекционера, который хочет спонсировать выставку какого-нибудь необычного художника.

Антонио расслабился:

– В самом деле?

– Посмотрите, как он одет. – Виви указала на Такера, облаченного в элегантный костюм. – Его одежда слишком дорога для торгового агента. Как я сказала, мы представляем частного коллекционера.

– И вы хотите показать ему мои работы?

Виви сделала шаг вперед:

– Возможно. Наш клиент меценат, но далеко не простак. Ваши работы должны пройти оценку. – Она улыбнулась. – Мы бы хотели их увидеть.

Пока Антонио обдумывал слова Виви, Такер хмурился. Виви высмеяла его костюм? На Антонио не было рубашки. С черными кудрявыми взъерошенными волосами, парень был словно из рекламы. Такер на его фоне явно проигрывал.

В конце концов Антонио широко открыл дверь, пропуская гостей в дом:

– У меня беспорядок.

Виви положила руку на его плечо:

– Мы здесь не для того, чтобы осматривать ваше жилище. Мы хотим видеть ваши работы. – Она оглянулась.

Они вошли в дом, который явно нуждался в хорошем ремонте. В комнате, куда хозяин проводил гостей, в глаза сразу бросались пятна штукатурки и треснувшее окно. Наполовину законченная картина помещалась на мольберте. Но у стены стояло много полотен. Картины сразу же привлекли Такера: в их цветовой палитре преобладали яркие и насыщенные цвета. Он обернулся и поймал взгляд Антонио:

– У вас особенный взгляд на мир.

Антонио рассмеялся:

– У меня было особенное воспитание.

Такер перевел взгляд на Оливию. Если говорить ему об отце, то именно сейчас. Но Виви покачала головой. Такер согласился с ее решением, подавив молчаливый вздох.

Виви повернулась к Антонио с улыбкой:

– А что особенного в вашем воспитании?

Парень пожал плечами, подошел к картинам, возле которых стоял Такер, и осторожно взял первую попавшуюся.

– Моя мать умерла, когда я был маленьким. Я вырос у приемных родителей.

– Я тоже. – На этот раз Такер не стал спрашивать разрешения Оливии. Это деловой разговор. – Кто-то подкинул меня в церковь.

Такер посмотрел на картину, которую передал ему Антонио. На ней было изображено поле с дикими цветами. Антонио нарисовал свой домик, и это было восхитительно. Такер словно ощутил тепло солнца и аромат цветов.

Антонио аккуратно достал еще одно полотно.

– Расскажите что-нибудь о себе, – попросила Оливия.

– Как я сказал, моя мать умерла. – Антонио отставил картину и невозмутимо встал рядом с Такером, как будто не в первый раз кто-то оценивал его работы и он знал, чего ожидать. – Я не знаю, кто мой отец. Но моя мать выросла здесь. Став взрослым, я скопил денег и приехал сюда, чтобы найти моих родственников. – Он негромко рассмеялся. – И вряд ли теперь я покину такой прекрасный уголок.

– Я понимаю, – вежливо согласился Такер.

Оливия отклонилась назад. Она не разбиралась в живописи, но картины ей определенно нравились. Такер же считал, что они великолепны. Но это не имело значения. Сейчас она думала о признании босса. Ее сердце сжималось при мысли о крошечном ребенке, которого безжалостно бросили.

Виви заставила себя сосредоточиться на цели визита. Беседа затянулась на час, и вскоре им с Такером пора было уезжать.

Она сделала шаг к двери.

– Мистер Энгл оставит вам свой номер телефона. – Она улыбнулась сначала Антонио, потом Такеру. – А вы дадите нам свой.

Антонио быстро вырвал листок из блокнота и нацарапал свой номер, а потом передал Такеру. Затем оторвал еще листок, чтобы Такер мог написать свой номер. Вместо этого босс Виви вытащил из кармана свою визитку:

– Мы свяжемся с вами.

Антонио широко улыбнулся:

– Отлично.

Как только они оказались в машине, Такер посмотрел на свою ассистентку:

– Что, черт возьми, это было? Мы могли бы побыть там дольше, задать миллион вопросов!

– Мы лишь прощупывали почву. Я хотела, чтобы все выглядело естественно.

– Мы упустили столько шансов, чтобы побеседовать начистоту! Я бы мог просто сказать ему, кто он такой.

– А он легко мог выпроводить нас вон. Он гордится своими работами. Кажется, вы тоже признали, что они хороши. Мы вернемся к Констанцо. Если мой план ему не понравится, то мы оставим Антонио в покое, а Констанцо не придется заниматься выставкой. Когда наступит подходящий момент, мы все ему расскажем.

– Вы знаете, что если мы отложим признание, то можем все испортить?

– Мы должны дать возможность отцу и сыну лучше узнать друг друга.

Такер завел машину:

– Лучше, чтобы вы были правы.

Виви расслабилась:

– Вы очень хорошо разбираетесь в искусстве. Где вы этому научились?

– Нужно понимать свои ощущения. Если техника хороша, ты просто прислушиваешься к себе… трогает ли она тебя или нет.

– О чем вам рассказали его работы?

Такер снова выехал на деревенскую дорогу, ведущую к вилле Констанцо. Прошла минута. Виви не знала, собирается ли он отвечать на ее вопрос.

Она уже решила обратиться к нему вновь, но он вздохнул:

– Его работы сказали мне, что он умеет распознавать истинную красоту даже в уродливом мире.

– Антонио считает мир уродливым?