Её вишенка (ЛП)

— Я же предупреждала тебя, Леонард, старый ты козел. Как только я произношу эту фразу, ты говоришь людям название книги.

— Но я забыл это чертово название.

— Да, это тончайшее искусство, не позволить трахнуть себя. И что теперь? А теперь, благодаря Леонарду, момент наивысшего пика в кульминации полностью разрушен.

— Я, конечно, все понимаю, — Уильям встал и отряхнул колени, — но, может, нам все же лучше закончить извинения наедине?

— Не слишком-то спеши уединяться, парень, — предупредила бабушка. — А ты, Хейли, не позволяй ему слишком быстро снова залезть тебе в трусики. Пусть сначала заработает это. Ты меня слышишь?

* * *

Я сделала вид, что не услышала ее, и последовала за Уильямом на улицу. День был безоблачный, но вокруг было много деревьев, которые защищали нас от вечернего солнца. Дом престарелых, в котором жила Грэмми, находился в сельской местности, недалеко от Нью-Йорка. И здесь было намного красивее, чем могли себе представить большинство жителей столицы.

— Ты хочешь, чтобы я снова встал на колени? — спросил Уильям. — Потому что я так и сделаю.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, Уильям. Буду с тобой предельно откровенна. Когда ты обвинил меня во всех этих смертных грехах, то это стало для меня настоящим сигналом к пробуждению. Не думаю, что смогу все вот так легко забыть, даже если ты извинился.

— Я и не жду этого от тебя. Все это дерьмо так и останется на мне. Но послушай, ведь мои извинения — это самый лучший способ обновить наши отношения, не так ли? Мы же можем начать двигаться прямо отсюда, верно?

— Ну, уж нет! Технически все может стать еще хуже. Ты будешь держать меня в своем подвале пленницей и говорить: «я постоянно смазываю лосьоном ее кожу».

— Я бы так никогда не сделал. Я бы сказал: «Эй, вот тебе лосьон. Нанеси его на свою кожу, чтобы твой костюм стал более эластичным, и я смог надеть его».

Я рассмеялась. Как же трудно было злиться на него. Просто невыносимо.

— Ты мог бы снова стать ублюдком, чтобы я могла продолжать злиться на тебя? Пожалуйста.

— Только если это приведет к жесткому и грязному сексу.

— Нет. Этого не будет.

— Тогда я тоже отвечу «нет». И не оставлю своих попыток принудить тебя простить меня. Даже если это займет несколько дней.

— Всего-то? — я подняла от возмущения брови. — Всего лишь несколько дней?

— Дни. Множественное число. Бесконечное. Я мог бы говорить о тысяче из них. И все их я готов потратить на извинения, лишь бы загладить свою вину перед тобой.

Я прикусила губу и вздохнула.

— Я прощу тебя, если ты убедишь меня, что я не легкомысленная и столь быстрое прощение не будет преждевременным.

— О, это легко! Ты же знаешь, как я на тебя действую? — Уильям подошел ближе и заправил мне за ухо выбившиеся пряди волос. — Кто может винить тебя за то, что ты простила меня?

— Этот довод не убедителен, — возразила я. — Можно подумать, что когда мужские пальцы убирают женскую прядь ей за ушко, то этот жест закреплен в ее ДНК, как растапливающий ее сердце.

— Уверен, — сказал он игриво, и его голос зазвучал очень соблазнительно. — Это почти так же эффективно, как шептать сладкие пустяки женщине на ухо. Вот так, — он наклонился еще ближе. — Сладкие пустяки, — прошептал он.

Несмотря на всю нелепость его заявления, лишь одно дуновение воздуха от его губ, коснувшееся моего уха, — и по моей коже пробежал холодок.

— Мне кажется, ты чересчур нетороплив.

— Хорошо, — сказал Уильям, придвигаясь еще ближе и прошептал: — А как ты собираешься затащить меня в постель?

— Ну, — задумчиво сказала я, наблюдая за своими руками, которые, казалось, сами по себе потянулись вверх, чтобы коснуться его груди. — На данный момент план довольно прост. Я позволю тебе продолжать думать, что ты должен доказать мне своими поступками, что тебе действительно жаль. Хотя я решила простить тебя, как только увидела с этим дурацким пакетом попкорна. Надеюсь, что, в конце концов, ты доберешься до действий, которые включают минимальное количество одежды. Кроме того, как я могу на тебя злиться, если сама так сильно ударила тебя по лицу, что теперь у тебя синяк под глазом?

Уильям отодвинулся назад, и его глаза заблестели.

— Вопрос, конечно, интересный. Если бы кто-нибудь сказал мне, что все это приведет к тому, что ты покоришь меня своей вишенкой… впечатав мне ее в лоб… ну, я бы подписался еще быстрее. И да, у меня есть один или два варианта, которые предполагают как можно меньше одежды. Начнем со Скорпиона.

— Уверен, что я хочу это знать?

— Вполне возможно, что нет. Но извинение не станет официальным, пока ты все это не испытаешь на себе.

— Я согласна на поцелуй.

— Ты выкручиваешь мне руки, — Уильям тут же наклонился и поцеловал меня.