Ее волос манящий теплый шепот (СИ)

Помогаю перебинтовать ногу Алине с ее диким ожогом от димексида и понимаю, что ей страшно.

—Все будет хорошо,—говорю заученную фразу.—Ты сильная. Мы справимся.

Алина смотрит на меня, стараясь не заплакать.

—Мне важно, что вы так считаете,—выдыхает она и прижимается ко мне сильнее.

Мы сидим так долго, а потом я укладываю девушку спать. На телефоне при этом два пропущенных от Этери.

Перезваниваю ей и понимаю, что почти разбудил.

—Я совсем забегалась на работе,—слышу ее сонный голос.—Как Алина?

—Все хорошо,—отвечаю заученной фразой.—Не волнуйся.

—Вот и славно. Спокойной ночи, Дань.

Я стою, как дурак, с этой телефонной трубкой в руках и понимаю, что меня уже не слушают. Этери как всегда интересует только то, как Алина, но она не спрашивает, как я. Словно ей это неважно. Я не могу понять своих эмоций теперь, потому что я безумно скучаю по Этери сейчас и хочу, чтобы она об этом знала. Она же просто спит у себя в Москве и ей больше ничего неважно кроме того, что она от меня услышала. Я выдыхаю и иду к Дудакову.

— Ты чего такой странный?—сразу замечает Сергей.

Я машу неопределенно рукой. Не хочу об этом говорить, я даже сам себе не могу ничего объяснить.

—Нам нужно будет потом документы на Пермь доделать,—как бы между прочим продолжает Дудаков.—Этери явно что-то забудет.

—Ты с ней говорил?—удивленно спрашиваю у него.

—Да. Звонил пару раз, чтобы напомнить о заявлениях. Ты же знаешь, когда она в работе, то вообще ничего не замечает.

Сергей говорит это все так просто, что я чувствую, как внутри все успокаивается. Конечно, это же Этери. Она все всегда забывает и мы делаем много важного за нее, чтобы не пропустить сроки. Этери никогда не звонит первой и не говорит, что скучает. Этери никогда…

Я сижу и вдруг понимаю, что улыбаюсь. Потому что неважно, что Этери не спрашивает о том, как я, а интересуется Загитовой. Для себя у меня остается ее «спокойной ночи, Дань», которое сейчас важнее многих других слов.

Назавтра мы летим рядом с Алиной и она засыпает почти у меня на плече. Алина очень устала, а мне хочется, чтобы весь этот груз наконец упал с ее плеч. Алина—ребенок. И поэтому я сажаю ее на багажную тележку и качу по зданию аэропорта. Мы делаем свою работу и другого уже не умеем.

***

В Пермь собираемся всей командой и вывозим юниоров. Эд опять направляется с нами, но это больше не злит меня. Этери сидит рядом со мной и опирается коленом о мою ногу. Я украдкой смотрю на нее и не могу не думать, какая же она красивая, когда улыбается.

На чемпионате мы готовы побеждать всех. И если сомнений по поводу Самсонова у нас мало, то девочки все еще вызывают вопросы. Кто же из них окажется на пьедестале и в какой последовательности. Этери волнуется за Сашу, которая сорвала короткую и даже не попала в последнюю разминку. Для нее это трагедия, но и дикая мотивация. Мы же просто выдыхаем на время и идем спать.

Я направляюсь к своему номеру, а потом спрашиваю у Этери:

—Можно я приду к тебе ночью?

Она смотрит на меня, устало прикрывая глаза и кивает:

—Только возьми сразу все вещи с чемоданом, что бы лишний раз не ходить.

Я улыбаюсь. Этери предложила переехать к ней. Пусть даже и в гостиничный номер.

—Только если ты будешь разбрасывать свои носки по полу, я тебя выгоню,—шутит она, а я тоже улыбаюсь ей в ответ.

В Перми не тепло. Тут холодно и Этери ежится, когда надевает пижаму. Я стою рядом и замечаю синяки на ее коже. Они кажутся чем-то неестественным и страшным. Особенно, когда я вдруг понимаю, откуда они там. Но Этери молчит, словно это совсем не имеет значения. Я вытягиваю из чемодана свою толстовку и надеваю ее на Этери, натягивая капюшон. Она смеется и целует меня в щеку. Мы укладываемся в кровать, прижимаясь друг к другу теснее.

—Так теплее?—спрашиваю и целую Этери в холодный нос.

—Да…—кивает она.—Еще…

И я целую все ее лицо и грею собой, пока нам обоим, наконец, не становится комфортно.

—А ты все еще не выучил нормальные стихи?—сонно спрашивает Этери.

—Неа. Мотивации нет,—улыбаюсь я.—Как всегда могу только порошки-пирожки.

—Ну, давай…—сдается Этери.

—Аркадий женщин привлекает

то как изба горит огнём

то вдруг поскачет длинногривым

конём.

Этери смеется и прижимается ко мне спиной. Я чувствую, как дрожат от смеха ее плечи и тоже смеюсь.

***

Назавтра выигрывает Даниил, а из девушек—Саша. Она показала свой лучший прокат. Алена вторая, Аня—третья. Весь пьедестал наш. Когда Этери вызывают раз за разом, чтобы наградить, я чувствую за нее такую гордость, что не прекращаю улыбаться.

—Это наши общие медали,—говорит Этери.—Мы же команда.

Так мы и стоим обнявшись, а я чувствую, что да, мы команда, вместе—мы сила, которая двигает этот мир.