Ее волос манящий теплый шепот (СИ)

Этери не сопротивляется, когда я оставляя ее без одежды в одном украшении. Она кажется мне волшебной и чарующей, словно тянет меня за собой в омут. Я целую ее грудь и понимаю, что Этери закусывает ладонь, чтобы не стонать. Мы пытаемся сохранить тишину даже, когда я нежно вхожу в нее, и в этот момент целую, чувствуя, как крик Этери теряется в пустоте…

***

Диша готовит утром завтрак на всех, а я чувствую себя счастливым. Вот только когда Этери как бы между прочим зовет меня в ресторан со своей семьей, я отказываюсь. Ссылаюсь на дела с мамой, но на самом деле я просто не хочу. Принять это предложение—значит начать отвечать на вопросы родственников Этери, кто мы друг для друга. Но я к этому не готов. Этери не настаивает. Она предложила, а я отказался. Больше мы не касаемся этой темы. Достаточно того, что о нас знает Диша, Аксенов и Дудаков. А это уже и так слишком много. Хотя в этот самый момент я думаю о том, что все друзья Этери о нас знают, а вот мои—нет. И в принципе, скорее всего и ее родные тоже догадываются, особенно Марина. Но я не спрашиваю, а Этери не говорит.

Этери вообще редко о чем-то говорит, а я просто предполагаю, что происходит в ее голове.

—Мне пора домой,— наконец произношу я.

—Хорошо,—Этери скидывает с меня свои ноги и встает из-за стола.

—Но я буду о тебе думать,—шепчу ей на ухо.—А ты?

—А я не знаю.—правдиво отвечает Этери.

И мне вдруг кажется, что как только закроется дверь, она просто переключится на совсем другие дела. Возможно, так оно и есть, но Этери целует меня на прощанье и я снова таю.

Домой вхожу в хорошем настроении, но мама смотрит на меня странно.

—Почему ты не приехал ночевать домой?—спрашивает она.—Ночевать у Сергея это странно и неудобно.

Я отмахиваюсь, мол, как есть и стараюсь прервать разговор.

—Дань, что ты не договариваешь? Что происходит?

Я мотаю головой:

—Ничего. Все нормально. Просто у нас много работы, которую надо обсудить перед Чемпионатом мира.

Мама делает вид, что верит, а потом вдруг произносит:

—Я говорила о тебе с Этери…

Я вздрагиваю и жду.

—Она сказала, что работаешь ты хорошо, а во всем остальном, что посчитаешь нужным, ты расскажешь сам. Поэтому я и спрашиваю. Что важного с тобой происходит?

Я набираю воздуха в грудь и качаю головой:

—Ничего. Ничего важного со мной не происходит.

И в этот момент мне почему-то кажется, что я предаю Этери. Но ничего не могу с этим сделать.

***

А потом мы погружаемся в работу и готовимся к чемпионату Мира среди юниоров. Мы с снимаем Алену, а Этери приходит в кабинет и сидит молча, как статуя. У нее холодные пальцы и синие губы, которые она почти искусала в кровь. Этери молчит, а я не знаю, как ее отогреть. Целую ее руки, согревая своим дыханием и глажу по голове, пока наконец Этери не оттаивает и не размякает на моем плече.

—Я так устала, Дань,—вдруг говорит она.—У меня больше нет сил.

Я баюкаю Этери и просто не выпускаю ее:

—Я буду сильным за нас обоих сегодня, слышишь? Тебе не нужно быть сильной …

Этери прячется от всего мира и я вижу, что сейчас ей нужна тишина и покой. Мы сидим, а я просто шепчу ей, что мы справимся, что все будет хорошо и что все решаемо. И мне, кажется, Этери мне верит. Она засыпает внезапно у меня на коленях и я боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть ее рваный сон.

***

А потом я уезжаю с Сергеем оставляя Этери одну и постоянно за нее волнуюсь. Но она уже не проявляет слабости, а просто работает.

—Я скучаю по тебе,—привычно говорю и не жду ответа.

Этери улыбается и отвечает, что ждет нас с победами. И я хочу как можно быстрее ее обнять.

После возвращения наступает восьмое марта и я приношу Этери мимозу. Она смущается и ставит ее в вазу в кабинете.

—Пошли сегодня в ресторан,—вдруг осеняет меня.

—Хм…Это свидание?—удивленно переспрашивает Этери.

—А ты как хочешь?—отвечаю вопросом на вопрос.

—Я хочу с тобой в ресторан…

И я целую Этери, чувствуя себя школьником.

Заезжаю за ней вечером, проходя в квартиру. Диша заговорчески улыбается и проводит меня в зал. Я жду, но Этери все еще готовится. Я чувствую себя принцем под башней и смеюсь.

«Рапунцель, Рапунцель, проснись,

Спусти свои косоньки вниз.

А были у Рапунцель длинные прекрасные волосы, тонкие, словно из пряжи золотой. Услышит она голос колдуньи, распустит свои косы, подвяжет их вверху к оконному крючку, и упадут волосы на целых двадцать аршин вниз, и взбирается тогда колдунья, уцепившись за них, наверх.»

Из спальни выходит Этери…и я молчу словно меня оглушили. На ней синее платье в пол с оголенной спиной, которое завязывается большим бантом на шее. Я никогда не видел ее настолько прекрасной, что просто перестаю дышать. У нее не длинные золотые волосы, как в сказке, а высокая прическа, оголяющая благородную шею, которая сводит меня с ума.

В этот момент я понимаю, почему Диша подсказала мне купить в подарок серьги. Когда Этери надевает их, мне кажется, что она становится еще прекраснее, хотя, казалось, куда прекраснее.

Мы выходим молча, а Этери наконец говорит:

—Дань, отомри…

И я стараюсь не смотреть на нее ошалевшими глазами.