Ее волос манящий теплый шепот (СИ)

На чемпионате мира мы опять с Эдом. Он ездит с нами на все важные старты, но уже не раздражает меня. Этери явно держит с ним нейтралитет, а Эд ничего не делает. Он просто есть. А мне уже все равно. Потому что это со мной Этери засыпает вечером, когда приходит с короткой программы и валится на кровать. Это я затягиваю ее в душ, кутаю в одеяло и разминаю ноги, кормлю фруктами и целую перед сном. Это со мной она просыпается утром, утыкается носом в ключицы и засыпает еще на пятнадцать минут, пока я глажу ее по голове. Этери моя. Я иногда говорю эту фразу в тишине, когда меня никто не слышит, и всегда не могу проверить. Потому что со стороны это кажется нереальным и странным, но мне хорошо с ней. Хотя мы никогда не говорим о будущем или каких-то планах. И это тоже меня устраивает.

Сегодня произвольная программа и Этери на нервах. Тем более здесь рядом еще и Женя, которая до сих пор вызывает в Этери какие-то эмоции. И я пытаюсь сделать все, что бы они не вышли из-под контроля. Этери и боль—это две вещи, которых я очень боюсь. Хотя я и знаю, что работа способна творить с Этери чудеса. Она сильная и может справится абсолютно со всем, но иногда мне хочется спрятать ее от всего мира.

Когда Алина выходит катать свою произвольную программу, Женя в промежуточном итоге первая. Это значит, что она обязательно уже в призерах. А еще то, что Алина должна откатать чисто и в полную силу, чтобы взять свое золото. Потому что если Алина не справится, а Лиза не дотянет, Женя может стать трехкратной чемпионкой мира. И как бы Этери не делала вид, что ей все равно, это ее подкосит.

Поэтому мы стоим за бортиком и ждем. Алина борется за каждый прыжок, а мы делаем это вместе с ней. Когда она заходит на дорожку, я вижу, как выдыхает Этери, а потом наступает секундная тишина, когда заканчивается музыка, и арена тонет в овациях. Алина почти плачет и шепчет что-то одними губами. Мы не можем сдержать эмоций. Мы это сделали!

Алина подъезжает к нам и обнимает так крепко, что мы все кажется одним целым. Она благодарит и ее дрожащий голос выдает то, как она волновалась. Этери отпускает нас двоих в КиК и мы ждем результаты.

Алина первая! И я чувствую безграничную радость и счастье. А потом Элизабет становится второй, показав свой четверной и мы снова чувствуем себя победителями. Этери сияет и мне от этого хорошо.

Алина надевает Этери медаль на шею. Я вижу, как тень воспоминания пробегает по ее лицу, но Этери снова улыбается и делает фото. Мы даем интервью, радуемся на камеру и наконец уже выдыхаем. Мы счастливы. Опустошены, но счастливы. Нас поздравляют все, а Эд обнимает Алину, а потом и Этери, целуя ее в висок, прижимая к себе. А я стою и просто смотрю на это со стороны.

Вечером мы засыпаем с Этери вместе после ресторана, а она постоянно улыбается. Ее словно накрывает радостью с головой и она не может ее скрывать. Впервые за последний год Этери отпускает себя и не боится быть счастливой от победы. Мы ее заслужили.

Этери целует меня в шею и я чувствую, как дрожат руки. Отвечаю ей на поцелуй, понимая, что безумно ее хочу. Этери оказывается сверху и закусывает губу. Завтра нам не надо рано вставать и мы просто отпускаем, наконец, голову.

После Этери засыпает у меня в руках, свернувшись и прижимаясь спиной. Я глажу плечи утыкаюсь лбом в затылок. В голове почему-то возникает Эд, который целует Этери в висок при всех и ничего не боится. И в этот момент я понимаю, что сам так никогда бы не смог. И мне от этого тошно.

***

А потом мы возвращаемся домой и готовим шоу. Этери подключает многих и создает программу. Я пытаюсь уговорить ее выступить на открытии, но она отказывается и отдает главную роль мне.

—Помнишь, мы хотели когда-то поставить номер про художника,—говорит Этери.—Вот теперь он готов.

Я улыбаюсь и смотрю, как Этери складывает бумаги. Остались репетиции и подгонка музыки. И Мы все готовы ехать. Такого еще никто не делал, не собирал действующих чемпионов на ледовом шоу. Только Этери может такое себе позволить, а я рад, что оказался рядом с ней.

Мы репетируем номер открытия, я чувствую себя творцом, и это греет меня изнутри. Этери стоит за бортиком и, как всегда руководит. Ее волосы разметались по плечам и она привычным движением собирает их и откидывает назад. Я подъезжаю к ней, чтобы выслушать замечания и больше всего хочу прикоснуться к ее золотым кудрям, но не имею права. Поэтому просто опускаю ладонь на бортик предельно близко к руке Этери и нежно касаюсь мизинцем ее пальцев. Этери усмехается, опуская лицо, но пододвигает еле заметно свою руку ко мне и продолжает разговор будто ничего не происходит. Мое сердце при этом стучит так громко, что мне кажется, будто оно заглушает всю музыку на катке.

Я везу Этери домой после репетиции, и она засыпает. Мы создаем шедевр, который должен стать чем-то невероятным. Билеты уже проданы и мы чувствуем себя звездами. По крайней мере, я.

«Тут в лесу, у самого берега моря, жил соловей. Он пел так чудесно, что даже бедный рыбак, слушая его песни, забывал о своем неводе.