Ее волос манящий теплый шепот (СИ)

Я понимаю, что Этери права, но не могу представить, как скажу правду кому-то. Потому что я не верю, что в целом мире есть хоть кто-то, кто способен это принять. Те, кто могут, уже знают, а другие…я не знаю ответа.

—Значит, твой билет в Мичиган можно сдавать?—спокойно спрашивает Этери.

И я вспоминаю, что мы должны были ехать вместе на каток, чтобы договариваться о переходе Диши. Это совсем вылетело из головы, поэтому я только и спрашиваю:

—Я тебе там нужен?

Этери пожимает плечами:

—Нет. Я со всем справлюсь сама. Как всегда.

Она усмехается уголком рта, встает с шезлонга, показывая, что разговор окончен, и идет к воде. Она плавает, а я сижу и пытаюсь понять, что же сейчас делать. Потому что мы дошли до той точки, когда представлять, что ничего не происходит, уже нельзя. Я закусываю губу, открывая интернет. Первый же комментарий выбивает все равновесие:

«А Глейх, хорошо устроился. Отдыхает с Этери, пиарится за счет Алиночки».

Это все звучит как в другом сне, а мне просто нечего уже сказать. Я закипаю и не успеваю удалять самый откровенный бред, пока не приходит Диша.

—Что случилось?—спрашивает она.

—Все.—резко говорю я.—Если бы ты сдерживала себя, у нас не было бы столько проблем.

Я произношу эти слова и тут же о них жалею. Диана стоит, широко раскрыв глаза, и молчит.

—Извини,—как можно быстрее говорю я.—Я сказал глупость.

Диша кивает, но Этери, которая подходит к нам, что-то чувствует.

—Что происходит?—только и спрашивает она.

Я молчу.

—Ничего,—говорит Диша.—Я перегрелась и хочу домой.

Она начинает собирать вещи и направляется к выходу из пляжа. Этери дает ей отойти подальше, поднимая свое полотенце, а потом смотрит мне прямо в глаза:

—Не переходи эту грань, Даня.—как можно тише говорит она.—Диша для меня важнее всех на свете. И ее обиды я не могу прощать.

Я киваю и, наконец, произношу:

—Я извинился за то, что сказал. Я был неправ, озвучив ей, что у нас проблемы за ее видео.

Этери поджимает губы, закидывая в пляжную сумку крем и полотенце:

—Это у тебя с этим проблемы, Дань. Не у нас, а у тебя. И только тебе с ними разбираться.

И Этери уходит. Я смотрю ей вслед и понимаю, что должен сказать хоть что-то, то все слова закончились. Я выдыхаю и иду в воду.

Вечером Этери идет с Дишей на шоппинг, а я сижу дома и переписываюсь со всеми, в том числе и Алиной. Мы обсуждаем программы и отдых, обмениваемся фотографиями, а я потихоньку собираю чемодан. Ночью впервые за все время Этери не приходит.

Я засыпаю один.

Через сутки я улетаю, а все это время мы с Этери просто занимаемся работой и ни о чем не говорим. Почти перед самолетом, она приходит ко мне в номер и опирается на дверной косяк.

—Дань, я хочу, чтобы ты уехал в Москву и сам для себя решил, что ты хочешь. И от меня, и от наших отношений. Работать с тобой мы все равно будем, потому что личная жизнь никогда не должна мешать работе. Но теперь тебе самому надо понять, куда мы идем и зачем. И взять за это ответственность перед нашими близкими людьми, чтобы не врать им больше.

Я киваю. Этери права, хотя я даже не знаю, что еще тут сказать. Мне хочется ее обнять, но между нами стена. Этери обнимает сама себя, скрепив руки, она кажется мне как никогда далекой.

— В любом случае, любой твой выбор я приму,—заканчивает Этери, а потом добавляет.—Удачной дороги.

Она выходит, а я сижу на кровати и понимаю, что этот выбор по идее должен быть простым, но у меня сейчас нет сил ничего решать. Я еду в аэропорт, слушая по дороге Билли Айлиш, и думая о программе Алины. В любом случае, я подумаю обо всем позже.

***

В Москве первым делом прихожу домой и бегу на каток. По дороге покупаю букет и подарок Алине на День Рождения. Этери не пишет мне сама, не спрашивает, как я долетел, не интересуется ничем. Словно она вычеркнула меня из своей близкой жизни. Хотя в Америке у нее много друзей. Как она сказала Познеру, настоящих. Ей там явно не до меня. так я успокаиваю сам себя.

На катке я встречаю Алину и поздравляю ее, дарю цветы и улыбаюсь, когда Алина вешает на меня бантик от подарка и делает сторис. Мы репетируем, я показываю ей клип и рассказываю концепцию, а еще немного меняю Кармен для шоу. Мы совсем не говорим о Майами или Этери. Мы работаем, а вечером всей Алининой семьей собираемся в ресторан. Я соглашаюсь, а потом вывешиваю пост о новой постановке и называю там Алину своей музой.

Этери никак не реагирует на наши фото, но зато радуются фанаты. Мне кажется, что градус их внимания ко мне и Этери падает. Особенно после того, как фанаты Жени начинают закидывать меня сообщениями о сворованной песне. С одной стороны это меня злит, но с другой радует—все уже забыли о Майами и дают мне передышку.

Все это время я жду хоть каких-то новостей от Этери, но она будто пропала из моей жизни. С Дудаковым она решает рабочие вопросы, а со мной—нет. Похоже, она действительно, дает мне время подумать и все решить. Но решение вызывает во мне лишь страх и нежелание снова что-то кому-то доказывать.

Даже маме. Дома она выводит меня на разговор и в итоге спрашивает, что у нас с Этери:

—Ничего. У нас ничего.—говорю я и понимаю, что не вру.