Ее Высочество

– Сейчас вылезет.

Фицрой с отчаянным воплем прыгнул к дыре, начал протискиваться, одежда на нем задымилась, но он выпустил воздух из груди и провалился вовнутрь.

Через мгновение донесся голос:

– Здесь неглубоко! Давайте ее высочество!

Мы быстро опустили принцессу в дыру, затем Понсоменер подвел Рундельштотта, помог спустить ноги, придержал, а там снизу, как я понял, уже ухватил Фицрой. Понсоменер полез следом, а я подошел, всмотрелся, сердце мое тревожно екнуло.

Фицрой сострил, но я в самом деле не пролезу. Не столько задница, с нею в порядке, но плечи раскачал на тренировках дай боже, сам любуюсь, но теперь застряну точно. А у Рундельштотта больше нет сил, прожег и так огромную дыру в гранитной плите толщиной в полметра.

Снизу донесся крик:

– Ты лезешь? Давай быстрее!

– Сейчас, – ответил я. – Коней привяжу, а то разбегутся…

Из-за края земли выдвинулось зеленое, как молодая лягушка, солнце, заблестело ярче и ярче, а когда помчалось к зениту, блеск стал невыносимым.

Я опустил голову и только теперь ощутил, что жар опалил не снаружи, как большое оранжевое, а изнутри… Странное ощущение, сладкая боль, словно все внутри зачесалось, все нервы, каждый нейрон, а потом боль стала обжигающей…

– Терпи, – прошипел я, корчась, – ты же уже попадал под зеленое… Ну и что, если тогда одни ноги… Сейчас больше… Как же больно!..

Жар утих внезапно, я упал на четвереньки, сейчас бы лечь, но мы социальные существа, заставил себя дотащиться до оплавленной дыры и, присев, крикнул:

– Как вы там?.. Луна проступила на полнеба, страшная, красная, от нее чесотку не подхвачу?..

Снизу донесся голос Фицроя:

– Ты совсем дурак?.. Или сумел от зеленого спрятаться?

– Оранжевое еще не зашло, – объяснил я, – когда зеленое выскочило. А зашли вместе… Что-нить нашли?

Фицрой крикнул зло:

– Не знаю! Там старик с Понсоменером шарят. А меня всего трясет, тебя же могло убить!

– Я толстокожий, – сообщил я. – Спасибо, Фицрой.

– За что?

– Что беспокоишься, – произнес я, – а мог бы…

Его голос донесся, как из дальнего подземелья:

– А я уже там, сундуки вскрываю!

– И много их там? – спросил я.

Он ответил едва слышно:

– Пока ни одного…

И все-таки во мне произошло нечто. Тот внутренний ожог что-то все-таки сделал. Скорее, навредил, вредит нам почти все, а помогаем себе сами, но, чувствую, этот вред можно обернуть на пользу, если сумею, что-то во мне бурлит и требует выхода…

Я посмотрел на другую сторону поляны, мысленно наметил там место, где окажусь, и всеми фибрами и всем-всем, что есть во мне, возжелал оказаться там.

Секундное головокружение, едва не упал, потому что мир сместился, передо мной густой лес, торопливо оглянулся.

Поляна с брошенной ямой и оплавленной дырой в гранитном основании сейчас шагах в двадцати. Не помню, то ли и хотел скакнуть на это расстояние, то ли на большее не хватило силенок, но и это хорошо, даже прекрасно…

Из дыры в плите поднялась голова, это Фицрой, поискал меня взглядом.

Я крикнул:

– Я здесь!.. Да не волнуйся ты. Ягоды ищу, грибы собираю, только они удирают…

Он едва не зарычал:

– Что ты за дурак? Мог погибнуть!

Я смотрел, как он с трудом протискивается наверх, упираясь руками в гранит и виляя всем телом, сказал неожиданно:

– Спасибо, Фицрой.

Он спросил с подозрением:

– За что?

– Даже сундуки оставил, – напомнил я. – Это же какая жертва…

Он выбрался наверх, выпрямился. Лицо оставалось злым.

– Вот-вот! Из-за тебя. Теперь ты мне должен два сундука с сокровищами. Нет, там было три!

– Но вас же и было трое…

Он отмахнулся.

– Да кто бы им дал? Один – деревенщина, второй – старик, ему уже к бабам не ходить, а кресло-качалка и теплое одеяльце на ноги у него есть… Ты в самом деле цел? Или как?

– Да цел, цел, – заверил я. – Зеленое промчалось еще при оранжевом. За горизонт ушли вместе. Меня не зацепило. Там те двое долго будут копаться? Мы же не грабить могилы пришли, а прятаться от зеленого солнца!

Фицрой плюхнулся у ямы на живот и, свесив голову в дыру, прокричал:

– Все ценное, что пролезет, давайте сюда!.. Остальное заберем потом, когда посвободнее будем. Понсик, запомни место!

Снизу донесся едва слышный голос Понсоменера:

– Да я всегда о нем знал…

Глава 8

Мешок за спиной Понсоменера стал вдвое больше, а Фицрой напялил себе на пальцы несколько колец и перстней, уверяя нас, что все волшебные. Принцесса от подарков отказалась мягким голоском, ей, оказывается, старшая сестра запретила принимать подарки от мужчин, молодец Королева Змей, все-таки заботится, хотя это и в ее интересах тоже.

Понсоменер впереди вскинул руку, мы моментально придержали коней. Всего в сотне шагов выше по гребню пронеслись две тройки разъезда. Я начал приподниматься, однако Понсоменер снова вскинул ладонь с растопыренными пальцами.

Через пару минут по той же дороге пронеслось пятеро конных, двое с короткими луками, удобными для стрельбы с коня.

– Ничего себе движение, – пробормотал я.

Фицрой сказал с усилием:

– Лес ими кишит, что ли? Иногда всерьез кажется, что король Антриас бросил на поиски ее высочества всю армию!

– Армию вряд ли, – ответил Рундельштотт рассудительно, – но всю легкую конницу…