Ее Высочество

Я торопливо повел взглядом по сторонам. Под верхние веки словно насыпали песка, глазные яблоки двигаются с трудом, но различил просторное помещение, почти зал, колонн четыре, в стенах ниши, но пустые, и вообще чувствуется некое запустение.

– Ладно, – сказал я, – раз не убили, то что-то от нас хотят. Мы выберемся!

Он ответил просто:

– Вы все сумеете, командир.

Мне стало чуточку неловко, сам не настолько уверен, этот внезапный плен сбил спесь, и хотя я на самом деле и так не слишком, больше для вида, чтоб уважали, но все-таки, все-таки…

– Что-то еще рассмотрел?

– Нас привезли сюда уже связанными, – пояснил он, – потом ту веревку сняли, а привязали другой. Чародей сказал, она укреплена заклятиями, ее ни один меч не разрубит. Мы где-то в середине замка, вокруг еще комнаты… Но людей здесь мало.

Я буркнул:

– Еще бы! Зачем они сильному чародею? Только мешаются. Далеко нас отвезли от их лагеря?

– Всего на пару миль, – ответил он. – Мы могли бы увидеть этот замок, если бы чародей его не прятал.

Я пытался вздохнуть полной грудью, но не смог, дышать трудно, перестарался маг, вздохнуть шире не могу, руки прижаты больно, могу шевелить только кистями рук, да и те скоро занемеют.

Попытался подвигать руками, но веревки только больнее врезались в тело. Понсоменера толстая веревка прижимает с такой силой спиной к колонне, что почти вывернула ему плечи, толстые кольца идут плотно-плотно одно к другому, так что ничего не видно, кроме веревок, десятки раз от самых плеч и до бедер, а у меня всего пять рядов, явно его побаиваются больше.

Его веревка туго затянута огромным узлом на уровне живота, свой узел не вижу. Наверное, сзади…

Наверху хлопнула дверь, слышно было, как вниз спускается, шлепая подошвами по ступенькам, человек достаточно грузный, но подвижный.

Я напряг зрение, из полутьмы на той стороне зала проступила широкая каменная лестница, по ней бодро спустился массивный мужчина в настолько роскошном красно-синем халате, что это единственное цветное пятно в этом черно-сером помещении показалось неприятной и фальшивой нотой в строгой гармонии зала.

Он оглядел нас, как мясник коров перед забоем, довольно потер ладони.

– Так-так… Улов не ахти, но все же, все же… Один вечноживущий, потому умеет все, чем владеют простые люди… Ну, это немного, а второй… второй чуть забавнее. Та-а-ак, владеет магией, но… гм… как мало… Странно…

Я сказал с вызовом:

– Ничего не мало!..

Он усмехнулся.

– Мальчик, я вижу тебя насквозь. Твоей магии хватает, чтобы создавать мелкие вещи на несколько мгновений. Потом, к твоему великому разочарованию, они исчезают. Разве не так?..

– Это начало, – возразил я. – Начало великого пути!..

– Твой путь закончился здесь, – заявил он. – В любом случае.

– Каком любом?

Он пояснил со зловещей усмешкой.

– Либо моим слугой, и я позволю существовать… но все равно, не покидая этого дворца… либо убью здесь и сейчас. Мальчик, магия моя столь сильна, что созданные мною вещи исчезнут только с моей смертью!

Я повел глазами по сторонам, как оценивающий помещение риелтор.

– А тут много таких? А то какая-то колонна упадет на голову. Или само здание. Прическу испортит. Хотя не очень-то о ней забочусь, но волосы должны быть в порядке.

– Мне нравится твоя здоровая наглость, – сказал он. – И твоя удачливость. Хотя нет никакой удачливости. Я не предполагал, что среди вас есть и чародей, пусть даже такой ничтожный. Но даже малое присутствие магии может дать большое преимущество… И дало.

– Точно, – сказал я, – а большое дает не всегда. Главное, как использовать.

– Молодец, – согласился он. – Но сейчас ты здесь.

– Так я же сам пришел, – сообщил я.

– Правда? – изумился он. – С какой целью?

– Посмотреть, – сообщил я, – пограбить… Это же главное, из-за чего люди живут! Добыть, пограбить, найти сокровища, раскопать чужие могилы, называя это благородным стремлением к изучению древней культуры… Я вот такой культурист! Культурку несу в массы. Сперва выношу откуда-то, а потом…

– И за хорошую цену? – спросил он с пониманием.

Я старательно напрягал мышцы рук, стараясь хоть как-то дать рукам возможность шевелиться, боль не адская, стерпел бы и больше, но веревки просто не позволяют изогнуть кисти в нужное положение.

– Кстати, – сказал я, – не подскажете, здесь что-то ценное есть?

Он засмеялся:

– Молодец! Люблю наглых с чувством юмора. Увы, ценного много, но все обязано рассыпаться с моей смертью. А это будет такая потеря… Сам дворец разве не хорош?

Я скосил глаза на Понсоменера.

– Слышал? Надо будет сразу выбираться. Бегом, а то перепачкаемся пылью. Слушайте, чародей, я очень уважаю людей магии, они настоящие люди, украшение человечества, а не эти тупые, что размахивают острым железом и убивают друг друга!.. Потому я честно-честно смотрю на вас и в самом деле… вы же умеете проверить или почувствовать?.. глубоко уважаю вас.

Он победно усмехнулся, заложил руки за спину.

– И завидуешь.

– Завидую, – признался я честно. – Кто бы не воззавидовал? Но это белая зависть. Хорошая. Она не умаляет ваши великие успехи, просто я хочу уметь тоже… хотя бы примерно.

Он вгляделся в меня пытливо.