Ее заветное желание

– Нет, – прошептала Дельфина еще раз. – Я вижу страх в твоих глазах, Стивен. Ты поступаешь так, потому что чувствуешь себя обязанным из-за того, что мы… – Она покраснела. – Не думай об этом! Я прощаю тебя.

Стивен поднялся с колена.

– Страх? Конечно, я боюсь. Я боялся именно этого, Дельфина. Боялся услышать «нет» вместо «да». – Он закрыл глаза. – И нет другого объяснения. Я хочу жениться на тебе. Я ничего не боюсь. Я люблю тебя! Мне потребовалось ослепнуть, чтобы увидеть это. Понять, что без тебя я навсегда останусь слепым, и разбитым, и израненным. Ты – мои глаза, Дельфина. Ты показала мне, каким я могу быть, и мне захотелось стать таким человеком рядом с тобой – моей женой, моей любимой. Я хочу стареть рядом с тобой, просыпаться по утрам и видеть твою улыбку, слышать твой голос, радоваться твоим прикосновениям. Может, наконец позволишь мне все начать сначала? Не с пикника, не с того момента, когда я пригласил тебя на балу у герцогини. Нет! С той самой минуты, когда я впервые увидел тебя, когда показался тебе верхом совершенства. Ты говорила, что я отвернулся от тебя. Это была такая глупость! Сейчас мне стало понятно, что даже тогда я любил тебя. Просто я был слеп и не видел: ты была – и есть! – все для меня. Невозможно представить, что я отвернусь от тебя сейчас. Если разрешишь, я буду ухаживать за тобой, добиваться твоего расположения, и сколько бы времени ни потребовалось, сумею убедить тебя в своих чувствах. – Он снова опустился на колено. – Вы позволите мне достучаться до вашего сердца, миледи?

Дельфина заглянула ему в глаза. Увидела себя отраженной в их серой глубине, увидела свое место в его сердце. Не было больше никого в мире, кроме них.

Она тоже опустилась на колени, обвила его руками и поцеловала.

– Да!

– О, Дельфина! – Мать заплакала и потянулась за носовым платком.

– Ну наконец-то! – вздохнул брат.

– Мэг очень обрадуется, – хмыкнул Николас.

Стивен выглядел сконфуженным.

– «Да» – это ответ на какой вопрос?

Она рассмеялась и снова поцеловала его, а потом с сияющим лицом оглядела свою семью.

– Я люблю его. И даже не знаю, тори он или нет. Ты, кстати, тори или виг?

Он пребывал в таком потрясении, что не знал, как ответить.

– А, не важно! – Потом взглянула на отца. – Это правильно, что я выхожу за него, папа?

Отец ласково улыбнулся ей.

– Тебе не требуется мое благословение, девочка моя, но считай, что оно у тебя есть.

Николас усмехнулся.

– Можно мне успокоить Мэг тем, что ты все-таки сказала «да»?

– Да! – повторила Дельфина. Ее глаза не отрываясь смотрели на Стивена, его – на нее. – Да!

Он улыбнулся ей, потом привлек к себе, обнял и поцеловал в полном соответствии с требованиями приличий.

– Я люблю тебя, – прошептал он.

– Я знаю.

Один за другим все тихо вышли из комнаты, а Стивен и Дельфина этого даже не заметили. Теперь они принадлежали друг другу, вот что главное.

Эпилог

Неаполь, июнь 1816 года

Стивен был голым по пояс. Он довольно улыбался, прикрыв глаза от солнца рукой, Дельфина тоже засмеялась, когда муж выдернул из загона очередную овцу и принялся ее стричь. Животное брыкалось не останавливаясь. Стивен работал не так профессионально, как пастух рядом с ним, но вполне споро. И ровно до того момента, как, подняв голову, заметил ее. Он улыбнулся ей, а овца не преминула воспользоваться удачным моментом и вырвалась. Двое парней сумели тут же перехватить ее. Стивен передал им ножницы, а сам направился к Дельфине. Стоя в ярких лучах итальянского солнца, она раскинула перед ним руки, быстро поцеловала и взлохматила его выгоревшие волосы. Муж осторожно положил руки на ее округлый живот.

– Все хорошо? – спросил он.

– Ммм, даже лучше того. – Дельфина сняла с его подбородка клочок прилипшей шерсти. – Ты, должно быть, единственный дипломат в мире, который стрижет своих овец.

Стивен усмехнулся.

– У меня это получается все лучше и лучше. Ты вычешешь шерсть, спрядешь, а потом свяжешь одеяльце для нашего сына, – шутливо предложил он.

Ребенок ударил ножкой.

– Наша дочь однажды станет чемпионкой по боксу, – прошептала Дельфина в ответ.

Муж наградил ее поцелуем и, взяв у нее свою рубашку, пошел к колодцу ополоснуться.

– Я утром получила письмо от Мэг, – сказала она, провожая его взглядом. От его вида у нее по-прежнему перехватывало дыхание. – У малыша Дэвида начали резаться зубки. Николас передает, что рядом с Темберлеем на продажу выставлено поместье. Вдруг это нас заинтересует.

Муж поднял голову и улыбнулся.

– Мы можем вернуться домой следующей весной, когда моя миссия закончится, – заметил он. – И не на арендованную ферму в Италии, а в собственное поместье.

– Это вы мне такое предложение делаете, милорд?

– Только если тебе нравится быть женой фермера.

– Мы вернемся домой как раз к севу хлебов, – сказала Дельфина. – Будем проводить вечера у огня, я стану читать тебе и печь пирожки с вишнями… когда научусь. – Увидев, что он натягивает рубашку, принялась помогать, застегивать пуговицы.

– А я к лету разобью для тебя розовый сад.

– Замечательно, – она вздохнула.

Стивен нагнулся, сорвал на обочине маргаритку и заложил ей за ухо.