Эфемерида звёздного света

Спортзал был закрыт, поэтому парень отправился на поиски свободной аудитории. Единственным открытым кабинетом оказался кабинет Информационной работы. Рома зашёл внутрь и активировал чип. Положив его себе в рот, он очутился в родном городе, обагрённом закатом. Солнце садилось, и когда оно скрылось окончательно, кладбище накрыла темнота.

Рома приблизился к могиле своей бывшей девушки и заговорил с ней. Он рассказал обо всём, что случилось с ним с тех пор, как оказался в космосе. Всё, что было: и доброе, и плохое, и весёлое, и грустное. Именно в этот момент Рома понял, как сильно он соскучился по Диане. Горло словно сдавило тисками, и на глаза навернулись слёзы. Выговорив всё, что наболело за столько дней, Рома заплакал, как дитя. А он ещё был настолько глуп, чтобы подумать, что у них с Василисой любовь… Наивный! У звездного света не может быть координат, ведь это эфемерный поток. И у любви нет эфемериды. Значит, её не найти.

— Не надо реветь! Я ведь мужик! Да, Диан? — улыбнулся сквозь слёзы Рома. — Это было бы неправильно — спрашивать тебя… — сдавленно прошептал парень. — Но я надеюсь, что ты не была бы против, чтобы я жил дальше? Чтобы двигался вперёд ради чего-то. Я надеюсь, ты бы не была против, если бы я нашёл новую любовь? И, если честно, я бы хотел, чтобы и ты этого хотела!

Две слезы скатились по лицу Ромы. Он судорожно вдохнул воздуха, сопя носом. Только парень вытер лицо, как послышался звук открывающейся двери. Парень вытащил чип, обернулся и увидел Николая Васильевича Горного.

— Что ты здесь делаешь? — задал вопрос преподаватель.

— Хотел побыть один, — сказал правду Рома.

— Одному можно побыть и в своей каюте, — выдал веский аргумент ЭнДжи.

— Да, но именно здесь я чувствую себя действительно одиноким, — признался парень.

— Почему?

— Потому что, мне кажется, я единственный, кто понимает ваши слова. Я тоже считаю, что наша жизнь до жестокости проста. Как мир проста. И то, и то — заключает в себе боль.

— Я не говорил, что наш мир прост! Я сказал, что его простота обманчива на первый взгляд. Сам подумай, описать наш мир словами нельзя. Это как знать всё на свете. И то, и то — невозможно. А жизнь — это подарок судьбы.

— Моя судьба — страдать.

— Твоя судьба в том, чтобы менять судьбы других людей, Рома, — произнёс Николай Васильевич, и таинственный смысл и сила этих слов заставили парня воспрянуть духом.

Настроение улучшилось, и Рома спросил:

— А что вы здесь делаете? Ведь пары давно закончились!

— Я пришёл забрать напиток, который мне так любезно предоставил курсант Незадачин, — объяснил Николай Васильевич и достал из стола бутылку коньяка.

— Информационная даётся ему тяжело, впрочем, его мускульная сила понадобится, если он, например, перейдёт в спецназ разведывательного управления. Я уверен, для всего и всех найдётся применение в этой войне, — сказал Горный.

Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка, которая приковала к себе взгляд Ромы. Её красота сразила бы любого парня. Невероятно трудно было отвести взгляд от её стройной точёной фигуры, прекрасного лица, больших чувственных губ, выразительных карих глаз и роскошных золотистых волос, ниспадающих ниже плеч. Среди курсанток он эту девушку не видел, да и выглядела она чуть старше.

— Коль, ты скоро? — мелодичным голосом спросила она.

— Уже иду, Айрин! — ответил преподаватель. — С наступающим, Рома, — отвлёк ЭнДжи парня от рассматривания Айрин и её чёрного, как ночь, платья с глубоким вырезом.

— И вас с наступающим! — вышел из оцепенения Рома.

— Эй, не вешай нос! — подмигнул Горный, и они с Айрин, рука об руку, вышли из кабинета, олицетворяя собой идеал любовной пары.

— Ух ты! — выдохнул Рома и заметил: — Василиса Архидьявольская отдыхает!

* * *

На следующее утро, рано встав, Рома обнаружил, что Тамар не последовал его примеру и решил выспаться. Парень подошёл и хлопнул дремлющего друга по ноге.

— Вставай, поднимайся, рабочий народ! — звонко спел Рома. Тамар сонно протянул:

— Это гнусно! Устраивать экзамен, когда на носу Новый год! — он приподнялся на локте, потом спустил ноги с кровати, встал и почесал затылок. Зевнув, направился к умывальнику, по пути жалуясь другу:

— Жокей совсем озверела. Помнишь, какой она была в начале? Небо и земля! — раздосадовано говорил парень.

— А я выспался, — беззаботно ответил Рома, завязывая галстук.

— Нет, правда, она была милой и покладистой.

— Давай пройдём поверку, позавтракаем и поскорее покончим с этим экзаменом! — нетерпеливо бросил Рома.

Парни явились на построение, затем съели свой завтрак, загрузились шпаргалками и отправились на Астрономию.

— Может, лучше повторишь несколько вопросов? — заметил Тамар, когда они зашли в лифт вместе с курсантами с других факультетов, и Рома закинул в рот имитатор.

— Это рахат-лукум, а не Берлин! — засмеялся Рома и добавил: — Но ты прав, мне следует повторить несколько вопросов, а точнее, все шестьдесят.

— А мне избавиться от украинского акцента, — самокритично заметил Тамар.