Эффект бабочки

Простенькие, но само представление грамотное. Звучащая музыка и танцевальные движения разбивали внимание присутствующих, отвлекая от движений мага. В нужный момент танцоры эпилептическими движениями или напротив — статичными позами, подчёркивали яркие моменты магического действа.

Казалось бы, индусы должны привыкнуть к подобным чудесам, вся их яркая культура полна чудотворцев и фокусников. Ан нет — зрители послушно охали, ахали и пугались.

— Истинная магия кеджавен [62]… — выкрикивал в перерывах экзальтированный конферансье, — это не жалкие фокусы ваших брахманов! Они помешали нашим магам и где теперь ваши просветлённые?

Трогаю за локоть заворожено глядящего на представление Динеша, одного из сыновей Леваньи.

— Да-да, — тут же очнулся парнишка, накидывая на меня сари. Прикрыв лицо, на полусогнутых семеню в ряды зрителей. Внимания никто не обращает, индусы заворожено пялятся на страшных чужаков, в глазах трагедия людей, оставшихся без мистической защиты.

— Где они?

Прикреплённое к верёвке сари слетает мигом, Динеш суёт комок тонкой материи за пазуху и пробирается назад.

— Вы звали просветлённых? — Спрашиваю на хинди, выпрямившись во весь рост. Подтанцовка шарахнулась в сторону, да и Великий Маг дёрнулся.

Загримировался я неплохо, выгляжу как индус из высших каст. Они, если кто не знает, похожи скорее на уроженцев Северного Кавказа. Никаких негроидных черт, свойственных более низким кастам — вполне европейские черты лица и светлая кожа. Да и волосы подчас не цвета воронова крыла, а каштановые. В сочетании с правильной одеждой, отличить меня от кшатрия можно только при достаточно долгой беседе.

Щёлкаю пальцами, поджигаю сигару, прикуривая неторопливо и одновременно показывая, что огонёк горит именно на пальцах.

— До истинно просветлённых мне далеко, — продолжаю разговор уже на английском, выдыхая дым в сторону дукуна, — но махатмы [63] не стали нарушать Мировое Равновесие, перемещаясь сюда телесно. А истинные духовные облики Учителей слишком велики, чтобы ты смог увидеть их и не умереть. Махатмы не любят тёмных, но готовы дать шанс на достойное перерождение даже таким, как ты.

Медленно поднимаю руки и затягиваю шарф, висящий у меня на шее. Затягиваю, ещё… и шарф проходит сквозь шею. Индусы ахают, я снова выдыхаю дым.

— Не стоит пытаться убить меня или другого посланца Учителей. Оружие не способно повредить плоть Воина, посланного Учителями, увидевшими несправедливость.

Дукун вместо ответа отшатывается назад и хватает небольшую бутылочку, набирая в рот горючую жидкость. Шаг вперёд и снова щёлкаю пальцами, тут же прикрывая рукой рот Великого Мага, мешая ему выдохнуть в мою сторону. Додот с воем отшатывается, хватаясь за обожженный рот и глядя на меня с испугом и ненавистью.

— А это… — ещё шаг, снимаю с пояса одного из подтанцовки керамбит [64] и провожу лезвием по руке Додота, — чтобы больше не шалил. Махатмы велели передать, что у тебя остался последний шанс исправиться.

Прячу нож в складках одеяния, Додот провожает его испуганно-обречённым взглядом. Он мошенник, но сам искренне верит, что творит настоящую магию. Собственная кровь в моём распоряжении пугает его до чёртиков.

— Я уйду дальше по Тропе Судеб, — доверительно наклоняюсь к нему, но говорю достаточно громко, чтобы слышали окружающие, — в поисках несправедливости. Но если жители индийской общины снова будут жаловаться Махатмам на тебя или кого-то ещё… Явлюсь наяву или во сне, что ещё хуже. Ты понял?

Доверительно наклонившись, напеваю негромко:

— Когда из яви сочатся сны, когда меняется фаза луны,

— Я выхожу из тени стены, весёлый и злой!

Дукун отшатывается, переведённая на английский русская песня звучит заклинанием. Добиваю, проглатывая ненужные куплеты:

— Ты спишь и видишь меня во сне,
— Я для тебя — лишь тень на стене…
— Сколь неразумно тебе не верить в силу дорог!
Пальцем черчу на лбу крест и…
— Когда я в камень скатаю жест —
— Тогда в крови загустеет месть
— И ты получишь дурную весть
— От ветра и птиц

[65].

Дукун оседает, падая в обморок.

* * *

Путешествие по тропической реке удовольствие довольно специфическое. Необыкновенная красота вокруг частично примиряет с москитами, мошкой и бытовыми неудобствами.

Когда полулежу в большой лодке и наблюдаю за хлопочущими индусами, возящимися с парусами или сидящими на вёслах, жизнь кажется безоблачной и удивительно прекрасной. На середине реки москитов почти нет, лицо обдувает тёплый ветерок и остаётся только грезить наяву, наслаждаясь экзотикой.

Часто встречаются кайманы, больше всего похожие на полусгнившие брёвна. Иногда бревно начинает плыть поперёк течения, после чего следует молниеносный бросок и мелкое животное, забывшее об осторожности, становится добычей пресмыкающегося.