Эффект бабочки

— Мммм, — ответить что-то более внятное у Насти не получилось бы. Ей сложно было представить, чтоб затраты на такую «реанимацию» покрывались полученными от дальнейшей продажи доходами, но раз этим занимаются — значит это выгодно.

Дойдя до конца коридора, Глеб остановился, кивнул на очередную табличку.

— Это твой? — Настя прочитала надпись на ней, скривилась. «Северов Ю. Б».. Не то, чтоб фамилия некрасивая, просто у девушки были связаны с ней плохие воспоминания. Северовы-то, наверное, вовсе не плохи, тем более их наверняка тысячи в мире, просто одного из этой братии она ненавидела всей душой. Не этого. У того имя было другое.

— Мой. Табличка старая, не хочу менять. Этот человек сделал для фирмы намного больше, чем я.

Настя кивнула, а Глеб уже открыл дверь, предлагая пройти.

Кабинет оказался… Достаточно обычным — не слишком просторным, не слишком богато обставленным, не слишком вычурным.

Имагин не спешил зажигать свет, да это и не требовалось — летние дни длинны, а потому во внушительных размеров окно проходил сумеречный уже свет.

— Вот здесь я работаю.

— Продаешь и покупаешь?

— А еще реанимирую.

— И многих вы спасли?

Глеб отпустил ее руку, прошел внутрь, открыл один из ящиков, потом снова обратился к ней:

— Хочешь что-то выпить? Набор не самый богатый, конечно, но…

— Нет, спасибо.

Пожав плечами, мужчина закрыл дверцу, вновь оборачиваясь к спутнице.

— На моей памяти — многих.

— А Бабочка…

Глеб закатил глаза, возвращаясь к девушке у входа, снова взял ее за руку.

— А Бабочка — это моя боль, Настя. Проект, который давно пора было сплавить и не мучиться. Но я все надеюсь, что из него получится сделать если не конфетку, то хотя бы не такое дерь… — Глеб запнулся, вспоминая, что с девушками на первых свиданиях о подобном не говорят, но Настя не чувствовала себя оскорбленной вполне правдивым заявлением, а потому пожала плечами, продолжая за мужчиной…

— Мо.

— Да, — он это оценил, усмехнулся. — Надеюсь уже… Все пять лет и надеюсь. На самом деле, я был бы совсем не против довести его до ума, а потом не продавать, оставить… для души. В конце концов, не зря же он Баттерфляй…

— Почему, кстати? — Настю вновь куда-то вели, закрыв дверь в кабинет. Она следила за происходящим как завороженная. Самые неприятные предположения не оправдались — в кабинет ее привели просто для того, чтобы показать. А теперь ведут куда-то еще. Тоже не объясняя, кажется, вновь к лифтам.

— У бабочек есть несколько фаз, которые они проходят на протяжении своей не слишком длинной, но яркой жизни. Знаешь, какие?

Они снова остановились у лифта, Глеб нажал кнопку вызова, двери тут же разъехались, приглашая войти. Настя мотнула головой. Откуда ей знать? Она-то на обласканный в мечтах психологический не поступила только потому, что биология ни в какую не хотела даваться.

— Я тоже уже все не вспомню, но последняя, когда куколка превращается в бабочку — имаго. Вот так.

— То есть, ты тщеславный? — Настя подняла взгляд на мужчину. «Имаго»… Имагин.

— Очень. И не вижу смысла это скрывать. А еще я жутко упрям, целеустремлен, бываю жестоким, вспыльчивым, иногда непредсказуемым…

— Остановите лифт, пожалуйста, — Настя потянулась к панели, но нажать на кнопку ей не дали, пленяя и эту руку, улыбнулись оба.

— А еще я немного романтик, например, как сегодня.

Лифт оповестил о прибытии на заказанный этаж сначала пискнув, а потом вновь открывая двери.

— Надеюсь, высоты ты не боишься? — они вышли на последнем этаже здания, чтобы потом… — Приглашаю тебя отужинать со мной на крыше, Бабочка.

Первой из лифта вышла Настя, Глеб же немного отстал, а потом подошел очень близко. Так, что Настя почувствовала его близость спиной, приглашение же практически шепнул на ухо. А потом прижал к себе, одновременно подталкивая к лесенке, которая, судя по всему, вела на ту самую крышу.

* * *

Здесь был стол, такой, как в любом заведении — круглый, укрытый скатертью, на нем — свечи, фрукты, бутылка шампанского, тарелки, бокалы, блюда под ресторанными крышками. А еще на одном из стульев лежали цветы, правда лежали они недолго.

Глеб, убедившись, что девушка не собирается падать в обморок от избытка чувств или страха подошел к букету, взял в руки, вернулся.

— Я пока не знаю, какие ты предпочитаешь, — протянул охапку пионов, в которые тут же захотелось зарыться носом. Угадал — любимые.

— Спасибо, — переводя взгляд с мужчины на цветы и снова на него, Настя расплылась в улыбке. Такого она определенно не ожидала.

— Тут еще должен был быть струнный квартет, но прости, решил, что на первом свидании лучше побыть наедине. Если хочешь — в следующий раз закажем.

Значит, предполагается и следующий раз… Настя снова склонила голову, вдыхая любимый цветочный аромат, а заодно пряча улыбку. Да, она совсем не против того, чтоб был следующий раз уже сейчас, когда этот вечер лишь начинается.

— Идем… — ее проводили к столу, изъяли пионы, для которых здесь же была заготовлена ваза. Имагин откупорил бутылку, наполнил один из бокалов, протянул его девушке, свой почему-то не стал.

— А ты?

— Я не пью.

— Тогда и я не буду.