Эффект Бали

– Ты обесцениваешь мою трагедию.

– Я не вижу, что это трагедия, – она развела руками. – Я не вижу ни синяков, ни ссадин. Я думала, что приеду, а ты ревешь в три ручья. Но нет, приятно проводишь вечер, наслаждаешься капучино.

– Не указывай, как мне это переживать. Из-за таких людей, как ты, которые обесценивают все, домашнее насилие процветает.

– Не говори мне о домашнем насилии, – выплюнула Марго так злобно, исподлобья, что мурашки пошли по телу. – Рассказать, что пережила моя мать? А может, историю, как одну официантку изнасиловали после закрытия? Рассказать, как после клуба меня прижали к стенке, и только Глеб в тот момент за меня заступился? Есть насилие реальное, и я его видела, а то, что ты делаешь в «Инстаграме», – это шоу.

Марго, видимо, намеревалась сделать так, чтобы у Кристины заколола совесть, но той было плевать. Она знала свою работу хорошо, слишком хорошо. И знала, что тысяча тихих трагедий проиграет одной грамотно раздутой истории. Может, правда и не была на ее стороне, но вот маркетинг – всегда.

– Это важное шоу. Для всех нас.

– Предположим, я согласна, но мы собрались с тобой повестку феминизма обсуждать? Не могу понять, – возмутилась Марго. Официантка неловко стояла за ее спиной, боясь подойти. – Я сочувствую, что с тобой это случилось. Глебу нет оправдания. И я не пришла его оправдывать.

– Тогда зачем ты пришла?

– Я пришла предложить тебе свалить.

Она и так планировала покинуть эту странную компанию. Свою балийскую жизнь Кристина уже устроила за рамками виллы. У нее появились друзья, поклонники и директ с предложениями потусить на другой вилле. В тропиках народ был куда дружелюбнее, а еще один адепт инстаграмного Бали никому не помешает.

Но теперь это предложение не казалось таким заманчивым. Марго юлила, она что-то скрывала. Что-то еще более страшное.

– Это будет для твоего же блага. Мы сейчас все углубимся в работу, Глеб начнет сходить с ума еще больше.

– Ты просто пытаешься устранить соперницу.

Марго не могла поверить, что она произнесла это. Такую тупую и дешевую мысль.

– Кристин, у тебя есть одна соперница – сучий характер Глеба. Единственное, во что он влюблен, – это тусовки.

– Я же вижу, как ты на него смотришь.

– И что? – Ее взгляд выражал крайнюю степень усталости. Эта паршивая драма была точно не для нее. – Я бы и врагу не пожелала такого парня, как Глеб. Истеричного, импульсивного, агрессивного. Знаешь, – она рассмеялась, – я видела кучу девушек, с которыми он встречался, и все не могла понять. Неужели им хватает всего лишь его внешности и пары дурацких анекдотов, чтобы терпеть это равнодушие?

– Да? Раз ты такая мудрая, то почему ты не с Севой? – Кристина вопрошающе глядела на нее. – По-моему, только дебил не заметил, что у вас не просто такая семейная дружба и постоянная игра в дочки-матери. Понятное дело, вы спите вместе. Эта связь видна сразу, секс – это энергетические наручники между людьми.

– Опять твоя эзотерическая чушь?

– И, кажется, только Глеб этого не заметил.

А вот и козырь. Марго побледнела. Ее рот захлопнулся. Она боится, что он узнает. Кристина ликовала.

– Вот он, Сева. Заботливый, аж бесит. Послушный. Даже красивый. Но ты почему-то скрываешь свои отношения с ним.

– Ты не туда полезла, Кристин.

– Я не понимаю, почему ты так негативно ко мне относишься. Мы же с тобой… почти одинаковые. Две self-made women, нам нравится власть, нам нравится контроль. Мы умеем брать ответственность.

– Не сравнивай.

– Нет-нет, я правда не понимаю, откуда взялась эта вражда? Я думала, дело в Глебе, дело в том, что на твоей территории появилась новая самка и ты забеспокоилась. Но… разве не видно, что я никогда не смогу тебя заменить?

Почему-то это ударило прямо по сердцу. Кристина внимательно вглядывалась в Марго, с тревогой, с долей заботы о ее ответе. Марго видела в ней какую-то странную грань искренности, но пыталась найти подвох.

– И, кажется, вполне очевидно, что у меня нет монополии на Глеба. И никогда не было даже планов на него. Разве я все это время цеплялась за него?

Прокрутив в голове события, Марго действительно не могла вспомнить каких-то особых случаев, когда бы Кристина ревновала или заявляла свои права. Она всегда оставалась обособленной. Жила своей жизнью, в которую и не думала кого-то включать.

– Я была с ним вежлива и кокетлива потому, что он пригласил меня на Бали. Любила ли я его? – Кристина пожала плечами. – Он мне нравился. Искренне нравился. Видела ли я с ним свое будущее? Я ни с кем не вижу свое будущее, кроме как с самой собой.

Вдруг за шелухой ее инстаграм-фильтров, за кучей мнений, которые Марго успела о ней составить, за всеми ее махинациями и уловками, за бредом о женской энергии Марго увидела кого-то, похожего на себя, равного, кто мог бы ее понять, в отличие от остальных. Сева никогда не отвечал ей достойно, он будто не вникал в ее проблемы.