Эффект Бали

Ну вот опять. В который раз она слышит эту фразу? В который раз символично сталкивается с ней?

– И Луна. Какая-то странная ситуация, тайна. Что-то скрываешь сама или кто-то скрывает от тебя.

– Знаете, я, если честно, спешу, – начала сливаться Марго.

– Я бы не советовала тебе сейчас уходить.

Марго замешкалась. Отмахнулась, пьяно выговорив: «Да по фиг».

Тем временем Сева и Леша доедали оставшиеся фрукты и наблюдали за происходящим.

– И с какого момента Кристина стала тусоваться с Марго? – гневно бубнил Сева. – Какое лицемерие. И Глеб, мать твою, как обычно…

– Хочу сыграть, – произнес Леша, игнорируя его слова.

– Сыграть?

– Ну да, музыка тут у них так себе. Хочу забацать им крутейший live.

– Так чего мы сидим?..

Оба двинулись в сторону музыкальной установки. В темноте Леша стал подключать провода к своему ноутбуку, который всегда таскал в рюкзаке, даже если в супермаркет выбирался, и начал запускать приложения.

– Спиритуальный рейв – такого в этих джунглях еще не было.

Чтобы не пугать толпу резким переходом звука, он сделал плавное затухание и начал записывать собственный голос, мешая его с шепотом и странными звуками. Получалось весьма психоделично. Сева запустил эфир в «Инстаграм». Люди стекались к установке.

– Сев, ты не видел Марго? – спросила у него Кристина.

– Да пошла она к черту. Заколебали.

Иоланта

Слишком часто она захаживала к Гуру в последнее время. На вечеринке полной луны она вообще не появлялась три последних месяца, а тут неожиданно захотелось поприсутствовать. Хотя бы физически.

Большинство из «благо дарящих» ее ненавидели, но она уже привыкла к косым взглядам, которые липли к коже. Иоланта идеально умела держать лицо, не зря в модельном бизнесе работала.

В виллу она не заходила, большую часть времени сидела на веранде. Жуткое ощущение, которое стало уже будто родной, неотъемлемой частью ее, сегодня не давало покоя начиная с обеда. Она не могла понять, что это. Привыкшая к паническим атакам, приступам истерии и экстаза Иоланта не могла понять это ощущение, оно было другое, будто не ее, словно она ловит чужие сигналы.

Она услышала музыку и удивленно заглянула в окно. Такого здесь еще не играли. За стойкой был кто-то чужой. Наверное, из этой московской тусовки, к которой ей нельзя подходить.

– Приве-е-ет.

Она обернулась и уставилась на девушку с каре. Кажется, новенькая в коллекции Гуру. Вроде знакомая, но что-то… что-то не так. Она не видела ее прежде на Бали.

– Слушай, я понимаю, это грубо звучит, но… – девушка улыбнулась и ткнула в нее пальцем, – я весь вечер пытаюсь вспомнить, где я тебя видела.

Иоланта пожала плечами.

– Бали – большая деревня.

– Нет-нет, мне кажется, мы пересекались в Москве. То ли на тусовке какой-то, то ли… У тебя волосы, кажется, были другие… Какой у тебя ник в «Инстаграме»? Может, я на тебя подписана была?

О нет.

– Меня нет в инсте. Извини. Мне нужно идти.

Давно этого не происходило, но каждый раз Иоланта испытывала острый приступ паники. Первое время она жила в паранойе, что ее кто-то узнает после преображения. Паранойя была ее вечным спутником, и только Светозар умел ее душить.

Она выскочила во двор, спустилась по узкой дорожке, чуть не поскользнулась. Стоило бы найти Гуру. Сегодня четверг, была медитация под гонг, но он туда не ходил.

Она вернулась на поляну, обогнула шатер, ей просто необходимо двигаться, деться куда-нибудь, спрятаться…

– Ты существуешь.

Это был он. Тот парень с Ньепи. Сейчас он выглядел будто… размазанным. Иоланта почувствовала, как бешено у нее в груди забилось сердце.

Парень радостно расхохотался. Глаза у него были безумные.

– К сожалению, я существую.

Глеб улыбнулся, но при этом не мог понять, какие же именно испытывает эмоции. Девушка была похожа на сон. Слишком красивая, но не инстаграмно и не глянцево, не спиритуально и не натурально, не фриково и не классически. Что-то просто необъяснимое.

Он протяжно, с наслаждением выдохнул.

– Так вот зачем это было.

Он выглядел таким счастливым, что Иоланта невольно залюбовалась им.

– Я видел… тут какой-то праздник. Там что-то происходит. Тут люди бродили… Все здесь какие-то ненормально счастливые. Как у них это выходит? – У него едва получалось говорить, он нервничал как школьник. – Ты не такая жизнерадостная, как остальные присутствующие тут, – добавил он уже тише.

– А ты веришь в то, что они жизнерадостные?

– Разве нет?

– Отчасти. Они не живут в своих серых городах уже несколько лет, тут солнце и тепло, фрукты и океан. Только общество такое… Знаешь, я думаю, они из страха за эти образы цепляются. Им надо зарабатывать, чтобы не вернуться обратно. Но многие из них несчастны, например, в любви. Ты думаешь, все эти непривлекательные девушки с натянутыми улыбками по-настоящему в гармонии с собой? Как бы не так. Об этом можно говорить вечно, но мне кажется, все абсолютно ясно. Как ты думаешь?

Глеб замолчал. Ее слова были такими непривычными для событий и встреч последних дней. Как будто он все еще трипует.

– Мне нечего тебе сказать.

В нем нарастала какая-то тревога. Паническая атака. Он чувствовал, что ему тяжело дышать. Снова.

– Ты как?