Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Эта тема звучит особенно ярко в том знаменитом отрывке, где Алексей разделяет «две игры, одна – джентльменская, а другая, плебейская, корыстная, игра всякой сволочи». Джентльмен играет ради удовольствия, и результат его не интересует. «Сволочь» играет в (тщетной) надежде на выигрыш [Достоевский 1972–1990, 5: 216–217]. Вскоре после этого он описывает два вида игроков и «искренно и добросовестно причисляет себя ко всей этой сволочи» [Достоевский 1972–1990,5:218]. Он прямо говорит, что не видит «ничего грязного в желании выиграть поскорее и побольше». Более того, он полагает, что именно это желание отличает его от «джентльменов», которым все равно, выиграют они или проиграют [Достоевский 1972–1990, 5: 216]. Итак, Достоевский проводит черту между теми, кто играет ради выигрыша, – ради денег, которые нужны им, чтобы выжить, – и теми, кто играет ради хорошей репутации.

Несмотря на отчаянную потребность в деньгах, стоит Алексею выиграть – и он спускает эти деньги почти так же быстро, как приобрел их. То же самое делал Достоевский. Кажется, спокойнее всего Алексей ведет себя, пока живет с мадемуазель Бланш, обратившей на него внимание после крупного выигрыша. Его совершенно не беспокоят ее безумные требования, и он не обращает внимания, что она тратит все выигранные им деньги. Когда мадемуазель Бланш спрашивает Алексея, не жалеет ли он, что деньги уходят так быстро, он отвечает: «Ну их, поскорей бы уж!» [Достоевский 1972–1990, 5: 305]. Как отмечает Васиолек, Достоевский был категорически неспособен копить деньги [Wasiolek 1972: iv]. Едва выиграв, он торопился их проиграть. Он презирал деньги подобно аристократам, которыми восхищался. Достоевский играл, пока не проигрывал все, что у него было, и тогда, примирившись с собой, уходил из казино.

Эту точку зрения поддерживает и Кэрол Аполлонио: «На протяжении всей своей жизни Достоевский никогда не был в состоянии копить и хранить деньги, даже когда получал солидный доход. Его знакомые пишут, что он почти сразу же был готов отдать любые наличные деньги, попадавшие ему в руки, тем, кто больше нуждался» [Аполлонио 2020: 92].

В потребности как можно быстрее избавиться от денег есть нечто ироническое, учитывая, каких усилий Достоевскому стоило их заработать. Однако это противоречие обретает смысл, если мы рассмотрим, как именно Достоевский относился к деньгам и с чем он их ассоциировал. Рациональное и систематическое накопление денег ассоциировалось у него с цивилизованным миром Запада, а отсутствие материализма, спонтанность и любовь к жизни – с Россией, которую он так любил. Аполлонио пишет: «В мире Достоевского деньги являются символическим обозначением средств, с помощью которых мертвящее рациональное, математическое мировоззрение применяется к живым человеческим отношениям…» [Аполлонио 2020: 85].

Мировоззрение в романе

Достоевский выступал против «западного» взгляда на мир, сводящегося к рациональному расчету. Это противопоставление проявляется в романе «Игрок», когда Алексей говорит французу де Грие, что стремление приобрести капитал стало главной заботой и главной добродетелью в западной культуре. Русские, напротив, от природы неспособны к накоплению капитала. И чтобы подчеркнуть, что он все же предпочитает русский образ мысли, Алексей утверждает: «Неизвестно еще, что гаже: русское ли безобразие или немецкий способ накопления честным трудом» [Достоевский 1972–1990, 5: 225].

Критик Алекс де Йонге пишет: «Достоевский не может не восхищаться тем отчаянием, с которым русские отбрасывают всякую осмотрительность в погоне за остротой чувств. В этом он видит любовь к жизни и эмоциональность – лучшие качества русского характера» [De Jonge 1975: 168].

Если это действительно так, то некоторые решения Алексея Достоевский рассматривал бы как отречение от русских ценностей – особенно когда тот начал играть систематически, хладнокровно стараясь выиграть как можно больше денег. Алексей отказывается от любви, Полины и спонтанности в пользу денег, рациональности и расчета; иными словами, вместо русских ценностей он выбирает западные. Это перекликается с темой замечательной повести Пушкина «Пиковая дама», где главный герой – наполовину немец, наполовину русский. С одной стороны, он хочет следовать немецкой модели успеха, в основе которой лежат труд и расчет, но другая часть его души – русская часть – готова рискнуть и поставить все на карту.

В «Игроке» эта тема видна особенно ярко в той сцене, где Полина ждет Алексея в гостинице, чтобы признаться ему в любви. Она пришла к нему в комнату одна, и он понимает, что для нее это большой риск. Однако вместо того, чтобы принять ее, он отправляется в казино – а когда возвращается, предлагает ей деньги в обмен на любовь. Что это значит? Аполлонио пишет об этой сцене: