Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость

Существуют две причины, почему тяжелое детство толкает человека к развитию игровой зависимости. Во-первых, возникает долгосрочный психологический ущерб, из-за чего человек в течение всей жизни может страдать от тревожности, депрессии или сочетания этих расстройств. Во-вторых, замедляется развитие положительных и эффективных копинг-стратегий. Мы увидим, что многие люди, ставшие проблемными игроками, в детстве сталкивались с таким глубоко травмирующим опытом, как физическое насилие, пренебрежение, крайняя нищета, развод родителей и смерть близкого человека. По их поведению заметно, что им был нанесен психологический вред; в разговоре с интервьюерами они выражают гнев, сожаление и боль от утраты. Им пришлось столкнуться с ситуациями, к которым они еще не были готовы, и это замедлило их способность постепенно сформировать взрослые копинг-стратегии. У большинства таких людей взрослые копинг-стратегии вообще отсутствуют. В результате в их повседневную жизнь постоянно вторгаются отрицательные эмоции, становящиеся новым источником депрессии и тревоги.

В рамках настоящего исследования мы рассматриваем стресс как субъективный опыт. Модель Ричарда Лазаруса и Сьюзен Фолкман определяет стресс как уникальное взаимодействие между человеком, его окружением и внешним стрессором [Lazarus, Folkman 1984]. Если человек считает, что это взаимодействие угрожает его благополучию, ресурсам и способности справляться с ситуацией, то, значит, он испытывает стресс. Эта модель удобна для нашего исследования, поскольку она допускает индивидуальное толкование стресса и травмы. Получается, что два человека могут воспринимать одинаковую ситуацию по-разному. В контексте настоящей книги это значит, что один человек может превратиться в патологического игрока, в то время как второй избежит игровой зависимости.

В ходе исследования мы выявили большое количество стрессовых событий и ситуаций, которые подтолкнули наших респондентов в сторону игры. В данной книге мы рассмотрим те из них, которые встречаются чаще всего. Речь пойдет как об отдельных стрессовых (тревожащих) событиях, так и о длительных ситуациях, сохранявшихся на протяжении детского возраста у многих участников исследования: например, длительные периоды физического, эмоционального или сексуального насилия, а также хроническая нехватка внимания. Другим примером служит парентификация, которая сама по себе является формой родительского пренебрежения, когда ребенок вынужден принять на себя роль взрослого – скажем, столкнувшись с бездомностью или отсутствием денег. В последующих главах мы подробно рассмотрим и объясним все эти типы детских травм.

Большинство травмирующих ситуаций, пережитых участниками нашего исследования, имели место в кругу родственников; всего 2 % таких случаев произошли вне семьи. Это еще раз указывает, что семья может быть опасным пространством – местом, где ребенок с большой долей вероятности может оказаться жертвой. Так было во времена Достоевского, и сейчас ситуация осталась прежней. Будущие проблемные игроки часто рождаются в так называемых «дисфункциональных» семьях. Под этим термином понимаются семьи, которые – зачастую несмотря на значительные усилия – постоянно оказываются в замкнутом кругу патологических отношений, вредных привычек и социально уязвимых ситуаций. У людей, выросших в таком окружении, детские травмы связаны с мыслями о семье. Чтобы подавить эти воспоминания, многие обращаются к игре. В этой главе мы постараемся ответить на вопрос, почему именно игра стала для них способом избавиться от стресса.

Одним из стрессовых факторов, о которых время от времени упоминали наши респонденты, была игровая зависимость у родителей. Как мы выясним, жизнь с родителем-игроманом повышает уровень стресса в жизни ребенка и способствует дальнейшему нарушению связей внутри семьи. Неудивительно, что дети проблемных игроков чаще сталкиваются со стрессом и хуже умеют с ним бороться, чем те, чьи родители не проявляют патологической тяги к игре. Это значит, что и у них самих больше риск превратиться в игроманов.

Однако у многих участников нашего исследования родители не были проблемными игроками. В этом отношении они похожи на Достоевского: в детстве они жили в обстановке стресса, а когда выросли, у них возникла игровая зависимость.

Давайте рассмотрим пример Мэрилин (имя изменено). Ее родители были не игроманами, а алкоголиками. Мэрилин сообщила нам, что в детстве ей было нелегко. С ее точки зрения, алкоголизм родителей повлиял на развитие ее игровой зависимости. «Оба моих родителя были алкоголиками, – говорит она. – Так что если зависимость передается по наследству, то я думаю, что это из-за них я не смогла научиться иначе справляться со стрессом». В этой главе мы увидим, почему жизнь с родителями-алкоголиками была для Мэрилин настолько тяжелой. В двух словах, их зависимость стала для нее источником стресса и тревоги, и чтобы справиться с этими факторами, она научилась у родителей неверным копинг-стратегиям.