Эффект кобры

После завершения тренировки мы молча сели в его машину. Он врубил музыку, это вновь были AC/DC, с другой песней, но это точно были они. Видимо, эта машина богата лишь на один кассетный сборник. И это я в двадцать первом-то веке думаю о таком словосочетании как «кассетный сборник». Что дальше, видеоплеер и «Денди»?

— Есть другие песни? — не выдержала я. — На мозг давит. Я тоже люблю все эти рокерские штучки, вроде соло на гитаре и тому подобное, но начинает наскучивать.

— Мы в моей машине и будем слушать то, что я хочу, — серьезно заявил он. — И к тому же у меня больше нет кассет, — тут же рассмеялся.

— Кай, это, знаешь ли, несмешно. Скоро я выучу все то, что тут записано, и превращусь в кладезь знаний по разбору слов в песнях этой группы.

— Ладно, пожалею тебя и пострадаю сам. Посмотри в бардачке, там должны быть две кассеты с попсовыми песенками, — поворачивая руль, сказал он, навесив ярлык на потенциально любимый мною жанр.

Я потянулась к бардачку, оттуда посыпались фантики и гаечный ключ. Пришлось наградить Кая недовольным взглядом, а он лишь невинно пожал плечами. В этой мини-свалке найти что-то казалось невозможным, и все же мне удалось отыскать то, что я искала, и еще кое-что не менее интересное. Коричневая фенечка из кожи с черными жгутами на концах, посередине — медальон. Один в один как у Зверя на шее. Не похож, а идентичный. Не видела бы я сегодня Зверя с его странным ритуалом убирания цепочки в карман и одевания по завершению боя, то решила бы, что Кай спер медальон и прицепил его к браслету.

— Что это? — я рассматривала находку, полная недоумения, пытаясь самостоятельно разобраться в причине совпадения. — Почему у тебя и у Зверя одинаковые медальоны?

Кай смутился, нервно облизнув пересохшие губы.

— Просто безделушка, купил в какой-то лавке, а потом заметил, что у… — он запнулся так же, как и я, когда я чуть не выпалила имя Кай вместо прозвища. Хотя, может, я все придумываю. — В общем, я посчитал глупым то, что мы будем носить одинаковые вещи.

— Я думала, только девочки заботятся о подобном, чтобы с подружкой наряды не повторялись.

Он как-то фальшиво улыбнулся. И я больше решила не приставать к нему с глупостями. Поставила музыку, красивый женский голос запел о любви, заполнив весь автомобиль своим мурлыканьем.

*****

— Мейси, не волнуйся, я не забыла и буду как штык на твоем двадцатидвухлетии без одного месяца, — я придерживала телефон ухом и одновременно убирала квартиру. Непослушный хвост скатывался на глаза каждый раз, когда я нагибалась за мусором.

— Надеюсь, ты придешь не одна, иначе я не переживу твоей кислой мины в свой праздник. Все должно быть идеально, и даже гости.

— Кай со мной не пойдет, если ты об этом.

— Ну почему? — застонала подруга в трубку.

— Потому что мы не пара, а ты упрямо начнешь нас сводить, а если не получится, то будешь искать ему кого-то другого. А я не хочу испытать испанский стыд.

— Похоже, он все-таки тебе нравится… Мама, я хочу розовые шарики! — неожиданно закричала она, моя рука дрогнула — и бедный старичок потерял связь с внешним миром навсегда. Экран раскрошился, только этого мне еще не хватало для полного набора неудач. Похоже, уборка, продолжается.

Оставалось придумать подарок для Мейс. Хоть она и любила говорить, что ей ничего не нужно ввиду моего финансового неблагополучия, внутри она всегда таила обиду, если ты не уделишь ей хотя бы минимальное внимание. Раньше я крутилась, как могла, а теперь и смысла особого не было, ведь мой кошелек уходил в минус с феноменальной скоростью. Чаевые его больше не подпитывали, к сожалению, а за тренировки не платят. Лишь вера в то, что скоро моя нищенская жизнь прекратится, не давала мне окончательно раскиснуть.

Уборка превратилась в некое подобие тренировки, я представляла, что швабра с тряпкой — это моя соперница. Может, со стороны все эти странные выпады с палкой смотрелись безумно, но это действительно помогало и неплохо размяло тело.

В дверь раздался стук, еще и еще. Кому-то не терпелось увидеть меня так сильно, что он был готов вынести дверь к чертовой бабушке. Я открыла, на пороге был Кай, прикрывавший свое тело лишь одной деталью: махровым полотенцем на бедрах. Сказать, что я растерялась — ничего не сказать.

— Ты чего трубку не берешь? Я тебе уже четыре раза набирал.

— Телефон разбился. Что за срочность, раз ты примчался прямо так? — я пыталась удержаться от соблазна рассмотреть его внимательней.

— Линкольн звонил, у него там проблемы с бойцами, поэтому он решил, сегодня устроить твой первый бой.

— Погоди, как сегодня? Я не могу!

— Можешь-не можешь — его это не волнует. Если не придешь, считай, вся твоя затея и полученные синяки за время тренировок были напрасны, больше он тебя не подпустит и на метр к рингу. Ты же этого момента ждала, и вот он наступил, так просто откажешься?

— Нет, — на тяжелом выдохе произнесла я. — Конечно, нет. Я буду.

— Хорошо, отвезу тебя и проинструктирую перед самым началом. Ваш бой сразу после моего.

— С кем я буду драться?

— С Белоснежкой. Она уже подтвердила.