Эффект Лотоса

— А вчера вы были друзьями?

— Мне бы хотелось так думать. После колледжа связи с друзьями ослабевают. Они уезжают, женятся, заводят семью. — На мгновение я замолкаю, а затем продолжаю. — Друг — это тот, кто дает вам полную свободу быть собой.

— Это…? Эмерсон? Ницше?

— Моррисон. Джим[2].

Это вызывает у него улыбку.

— Зачем вы вчера навещали жертву?

Два медленных вдоха.

— Я знала, что Кэм переехала в Западный Мельбурн, и что она в положении. Мне захотелось встретиться с подругой из колледжа, раз уж оказалась. В городе.

Если они запросят для суда записи с моего телефона или компьютера, то увидят, что я искала профиль Кэм в соцсети.

Он делает пометку.

— Во сколько вы приехали в резиденцию Ортеги?

Так допрос продолжается еще несколько минут, пока он собирает факты. Он повторяет вопросы, меняя порядок и формулировку. Умышленная тактика, чтобы заставить меня проколоться.

Но мне нечего скрывать, и я отвечаю честно. Пока он не задает мне единственный вопрос, который заставляет меня колебаться.

— Мисс Хейл? — Окликает он и повторяет вопрос. — Вы вчера заметили кого-нибудь возле резиденции?

Дверь подсобки открывается, и входит Рис в сопровождении офицера.

Детектив Вейл встает.

— Почему он здесь? — спрашивает он полицейского в синей форме.

— Я представляю мисс Хейл, — говорит Рис, вставая рядом со мной.

— Вы знаете, что не можете представлять ее интересы, — говорит детектив Вейл.

Впервые мы с детективом в чем-то согласны.

Я вопросительно смотрю на Риса, безмолвно требуя объяснений.

— Официально я никогда не практиковал, — говорит Рис, опираясь на стол. — Но у меня есть степень по юриспруденции. С этого момента я буду представлять мисс Хейл и присутствовать на всех допросах.

Детектив Вейл выглядит удрученным таким развитием событий, но садится на место и возобновляет допрос.

— Я сделаю пару звонков, чтобы все проверить.

— Конечно, — соглашается Рис.

Я сижу в ошеломленном молчании. Почему он мне не сказал?

Моя первая реакция — гнев. Я чувствую себя преданной. Рис всегда выступал за то, чтобы быть предельно откровенными… но, оглядываясь назад, я понимаю, что это правило всегда было направлено на меня, чтобы побудить меня рассказать больше о своем прошлом.

Гнев — это защитная реакция на другую эмоцию. По правде говоря, мне больно.

Что мы действительно знаем друг о друге? Мы не видимся вне работы. В Миссури я почти не участвую в общественной жизни. А из-за осторожности я не рискнула искать о нем больше информации, и только знаю, что он был отстранен от оперативной работы.

— Мне нужно повторить вопрос? — говорит детектив Вейл.

Рис приседает передо мной, чтобы мы оказались на одном уровне. Он с извинением улыбается мне, но как бы говорит, что сейчас не время — сначала нам нужно пройти через допрос.

Я киваю, затем перевожу взгляд на Вейла.

— Да.

— Вы вчера заметили кого-нибудь около резиденции Ортеги?

— Я советую своему клиенту не отвечать на этот вопрос, — говорит Рис.

Вейл кидает взгляд через стол, а затем снова утыкается в папку.

— Здесь говорится, что в связи с нападением на вас допрашивали Торренса Карвера. — Он смотрит на меня. — Недавно вы допрашивали мистера Карвера и его брата Майка Риксона во время расследования дела Делани?

Рис слегка касается моей ноги под столом.

— Я советую своему клиенту не отвечать.

— Господи, — бурчит под нос детектив. — Могу я предположить, что так пройдет и остальная часть разговора?

— Если вы не хотите раскрыть свои намерения в отношении мисс Хейл, тогда да. Она сотрудничала, и ей больше нечего сказать. — Рис встает. — Однако нам нужно обсудить дело Джоанны Делани.

Детектив Вейл встает, готовый не уступать Рису.

— Я немного занят текущим расследованием убийства, но вы можете получить копию моих записей по делу. — Он достает телефон и отправляет сообщение. — Они будут ждать вас в участке.

— Благодарим за помощь, — отвечает Рис.

Густое напряжение висит в воздухе между Рисом и Вейлом, не смотря на их предельно профессиональный тон. Я отодвигаю стул, издавая громкий царапающий звук, нарушивший тишину.

— Мы сообщим, если у нас возникнут какие-либо вопросы по делу Делани, — говорю я.

— Конечно, мисс Хейл.

Рис направляется к двери, но я не двигаюсь с места. Я выжидающе смотрю на детектива Вейла.

— Ах, да, — говорит он. — Похоже, у меня нет достаточных полномочий, чтобы допустить вас к ребенку.

Я хватаю сумку и забрасываю ремешок на плечо. Я могла бы оставить последнее слово за собой, могла сказать детективу Вейлу, что думаю о его навыках допроса, которые совершенно неумелы и слишком очевидны. Или, что я даже через стол чувствую неприятный запах у него изо рта.

Вместо этого я улыбаюсь ему и ухожу. Я еле удерживаюсь от того, чтобы поблагодарить его, потому что это было бы глупо. Ему не нужно знать, что, пытаясь меня запугать, он рассказал нам о ключевой части своего расследования.

— Узнать, имеют ли Торренс или его брат какое-то отношение к записке, — заканчиваю я за него.

Мы останавливаемся у багажника взятой напрокат машины, и Рис изучает меня.

— Ты тоже это уловила.