Эффект Марко

– Подвал в порядке? – перво-наперво поинтересовался Мёрк, входя в дом.

Ответа не последовало. Непонятно, стоило ему готовиться к лучшему или к худшему.

Он заглянул в гостиную. Кромешная темнота, как ни странно. Неужто они оставили Харди лежать без света? Как-то не похоже на них…

– Харди, – тихо позвал он, чтобы не напугать друга. И в тот же миг в гостиной вспыхнуло море света.

– Та-дам! – завопили Мортен и Мика, шокировав Карла.

Затем они расступились и представили его взгляду Харди, сидевшего в громадной электрической инвалидной коляске со всевозможными стержнями и трубками перед головой.

– Ну давай же, Харди! Покажи Карлу, на что ты способен! – крикнул Мортен.

* * *

Мёрк был опьянен счастьем. Вид Харди, с широкой улыбкой катившегося вперед, довел всех до слез.

Объятиям не видно было конца. Поздравлениям тоже.

С этого дня в доме Карла возвестила о своем начале новая эпоха, без преувеличения. Поистине новая эра, ни больше ни меньше.

Откинув голову на подушку, Карл пытался успокоиться, но никак не мог. Всякий раз, прикрыв глаза, он видел перед собой счастливое лицо Харди и пустую кушетку посреди гостиной.

Он вздохнул. Сколько же всего они смогут совершить вместе в будущем, лишь бы он дожил до этого…

Позволив этим мыслям захватить себя на полчаса, Мёрк протянул руку за стопкой рекламных брошюр, которые он взял с собой и положил рядом поверх одеяла. Подобный раунд потребительского сёрфинга быстро утомит его. «Гораздо лучше, чем считать овец», – подумал он, отделяя зерна от плевел.

И вдруг между каталогами «Альди» и «Факта» Карл обнаружил почтовую открытку.

Кто на всем свете мог послать ему открытку? Наверняка это для Мики или Мортена. Может быть, кто-то из присутствующих на вечеринке решил поблагодарить их за приглашение.

Он посмотрел на поле адресата. Имя было, несомненно, его. Только тогда Карл заметил, что, помимо имени и адреса, на открытке ничего не было написано, зато была приклеена небольшая вырезка с текстом: «Выставка африканских украшений оказалась совершенно уникальной. Собрание колец, браслетов и ожерелий ручной работы…»

Остальное было отрезано.

Карл криво усмехнулся.

«Шельмец», – подумал он, представляя себе смуглого парнишку. Затем перевернул открытку и долго сидел, глядя на картинку.

«Башня Ольборга – больше, чем просто вид», – гласила подпись.

Эпилог

Осень 2012 года

– Ричард, ты ведь еще не уходишь, а?

Она извернулась на простыне так, чтобы на ее теле не оказалось ни единого секретного уголка; волосы в подмышках развевались на сквозняке, который создавал потолочный вентилятор.

– Гляди. Не хочешь, случайно, поработать здесь языком? – С этими словами она принялась водить пальцем вокруг пупка, откинув голову назад.

Улыбнувшись, он бросил на простыню рядом с ней две стодолларовые купюры. Она была одной из лучших, но одного раза вполне достаточно. В пруду водится еще много рыбок, как говорится. Слишком много.

– О, Ричард, две сотни! Какой ты замечательный, – выразила она свое восхищение и прикрыла банкнотами соски. – Приходи снова. Поскорее!

Воздух снаружи был необычайно сухим, жар волнами накатывался с улицы. Даже уличные торговцы то и дело протирали потные шеи сальными платками.

Однако жара была Рене нипочем. Полтора года, проведенные в десяти странах Южной Америки, научили его, как вести себя в климате, в котором большинство северян вынуждены быстро сдаться.

Секрет заключался в способности прислушиваться к собственному организму. Обильное питье, передышки в барах, оборудованных кондиционерами, элегантная, но в то же время достаточно просторная одежда, вертолетные экскурсии, пока остальные сидели в машинах, конные прогулки, пока остальные ходили пешком. Повсюду в Южной Америке можно было извлечь выгоду из перечисленных благ. Парагвай, Боливия, Гайана – здесь не было ни одной страны, в которой статус и деньги не обеспечили бы своего обладателя всем необходимым.

Рене потянулся и посмотрел на солнце. Еще оставалось немного времени на сиесту. Маникюр наскоро, и, возможно, непродолжительный поход по магазинам, если ему вдруг что-то понравится, – обычно это занятие творило настоящие чудеса.

Женщина, проходившая мимо по тротуару, улыбнулась ему и замедлила шаг, чтобы понять, принял ли он ее предложение, однако Рене был пресыщен.

С тех пор как он имплантировал зубы, нарастил волосы, затем перекрасив их в каштановый оттенок, избавился от мешков под глазами, приобрел здоровый цвет лица и вообще стал выглядеть с иголочки, многолетние равнодушные объятия и секс в виде опостылевшей обязанности окончательно ушли для него в прошлое.

Маракай не являлся самым красивым городом в Венесуэле, в котором ему удалось побывать, однако что касается женщин, вероятно, именно здесь за деньги можно было получить больше, чем где бы то ни было.

Рене кивнул сам себе. Постепенно он настолько привыкал к своему новому статусу, что ему требовалось довольно долго сидеть в тишине и спокойствии, чтобы припомнить, откуда он в действительности ведет свое происхождение.