Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир

Чаще всего причиной летальных исходов являлись 100-процентное поражение легких и развивающиеся на этом фоне дыхательная недостаточность и гнойно-септические осложнения, а также тромбозы, последствиями которых являются инфаркт, инсульт, тромбоэмболия легочной артерии, острая ишемия верхних и нижних конечностей, нередко заканчивающаяся ампутацией.

Своевременно начатое лечение помогало ос-тановить поражающий легкие цитокиновый шторм и профилактировать тромбозы, но у ряда больных оно оказывается неэффективным.

В мире продолжался поиск наиболее эффективных методов ранней диагностики, способных спрогнозировать вероятность тяжелого течения новой коронавирусной инфекции.

Осенью 2021 года главный внештатный специалист-ревматолог Минздрава РФ Евгений Насонов отмечал, что ни противовирусные препараты, ни антибиотики не доказали своей эффективности. А при лечении тяжелых пациентов эффективными оказались два противоревматических препарата – глюкокортикоидные гормоны и ингибиторы интерлейкина-6, но и их применение требовало большой осторожности.

Декабрь 2021 года опрокинул прогнозы и ожидания. Новый штамм – омикрон – распространялся кратно быстрее всех прежних и поражал, к сожалению, даже едва родившихся детей (хотя пожилые люди оставались в основной группе риска).

Заболевали и те, кто уже перенес ковид ранее, и те, кто считал себя в безопасности после вакцинации и даже ревакцинации. Но все они переносили заболевание гораздо легче, чем люди, не имеющие иммунитета к новой коронавирусной инфекции.

При этом медики считают, что при лечении коронавируса необходима не только этиотропная терапия, направленная на уничтожение вируса, но и патогенетическая, способная подавлять механизмы развития заболевания и стимулировать защитные силы организма.

Подтверждена эффективность и безопасность использования отечественного препарата полиоксидоний компании «Петровакс фарм».

К этому моменту во врачебном мире была подтверждена терапевтическая эффективность восьми противовирусных препаратов, которые применялись и при других штаммах коронавируса: EIDD-1931 (активный метаболит молнупиравира), рибавирина, ремдезивира, фавипиравира, PF-07321332 (нирматрелвир, активный ингредиент паксловида), нафамостата, камостата и апротинина. А при легких формах заболевания предпочтение отдавалось симптоматической терапии: соблюдению режима дня и диеты, обильному питью и приему препаратов, снимающих симптомы (боль в горле, насморк, температура и тому подобные).

Однако говорить о том, что сегодня создана система защиты от коронавируса и его непредсказуемых мутаций, пока не приходится.

Поэтому вакцинация остается единственным подтвержденным способом защитить себя и окружающих. Она хоть и останавливает вирус вдвое реже, чем ожидалось (и хотелось бы), но гарантированно его ослабляет, что в случае с этой тяжелейшей инфекцией крайне важно.

Алена Жукова

Вкус короны

В любой компании тема «Как я болел(-а) короной» вызывает не то что сочувствие, а какой-то странный интерес, плохо скрываемое любопытство. Думаю, это оттого, что каждый боится заболеть – этот страх уже въелся в подкорку – и хочет услышать, как это бывает, из первых уст. Я не люблю говорить о болячках, поэтому обычно быстро съезжаю с этой темы. Получив свою безопасную дозу адреналина, слушатели вздыхают с облегчением и не задают больше вопросов. Так вот, уже пора мне вылезти из этого морока «побочек», видимых и невидимых, для того и настрочила этот маленький дневник «постфактум».

Начиналось все весело. Дипломники вуза, где я преподаю, после защиты устроили для любимых преподавателей круиз по Неве. Стояла июльская жара, мы маленькой компанией мчались по волнам до самого залива и пили шампанское. Оно мне показалось каким-то очень странным на вкус. Нагрелось, наверное, подумала я. Только потом поняла, что так уже подступал вкус короны. Удивительно, но он у нее есть. Все три недели болезни потом я чувствовала этот незнакомый вкус постоянно вместо всех других вкусов и запахов. И так странно: сейчас он напрочь забылся. Как боль во время родов – потом ее никак не вспомнить. Наверное, так работает психологическая защита.

Через пару дней стало совсем нехорошо. Дочь по телефону убеждала меня, что это обычная простуда, ведь не заболела же я, когда она сама болела осенью. Мы живем в разных концах города, можем ограничить контакты, поэтому и болели не вместе. Но близким в критические моменты логика отказывает. Сколько раз я потом читала о том, что домочадцы до последнего отгоняли мысли о короне, находя разные доводы в пользу обычной простуды.

Люди так боятся этого вируса, что иногда фатально не хотят верить в то, что он добрался и до них.