Эффект Мнемозины

– Вполне возможно,– улыбнулась Ольга Ивановна. – Но лично у меня с этим было строго. Я была строга; к тому же увлечена любимым делом. Поэтому держала оборону от всяких там будущих палеонтологов и палеоботаников. Нужно быть таким же настойчивым, как твой отец, чтобы окольцевать меня.

– Только лишь настойчивым? – усомнился Сергей.

– Конечно же нет! У меня был ещё сто тридцать один пункт!

– И все они присутствуют в отце?

– Да!

– А когда вы познакомились?

– После практики! – засмеялась Ольга Ивановна.

– То есть не прошло и года, как ты стала готова для семейной жизни, – тоже посмеялся Сергей.

– А что мне оставалось делать?! Надо было брать такого молодца!

Сергей с матерью проходили дальше. Тропа петляла меж камней, часто раздваиваясь, предлагая пройтись либо выше, либо ниже – на выбор. Сделав наконец этот выбор, путник запоминает это место, говорит сам себе, что в следующий раз нужно будет пройти по верхней тропе. Но вот нижняя тропа тоже раздваивается. После нескольких развилок становится ясно, как бессмысленно это запоминание – всякий раз Джангуль будет представать перед тобой разными гранями: то, что ты проходишь сейчас, не повторится никогда.

– …Как вот археологи определяют то место, где нужно начать раскопки? – Помимо окружающих красот, путникам приходилось часто смотреть под ноги.

– По-разному, Серёж. Что-то находят с помощью исторических документов, что-то даже искать не нужно – уже известно давно… С помощью аэрофотосъёмки можно заметить нечто необычное в рельефе и потом провести археологическую разведку. Ведь чтобы получить открытый лист, то есть разрешение на ведение раскопок, ты должен обосновать – с чего ты решил, что тут надо копать? Когда, например, начали прорывать Крымский канал, то обоснования не требовались. Само собой подразумевалось, что при строительстве такого объекта вероятность наткнуться на что-нибудь ценное в нашем краю, густо покрытом курганами, очень велика.

Часто именно во время строительства, при рытье канав, котлованов, происходят случайные находки.

Поэтому тогда, можно сказать, плечом к плечу, вместе со строителями работали и археологи.

– Много было находок, да?

– Сроки сжатые; нужно было по мере возможности быстро вскрыть курганы, находящиеся в зоне строительства.

Увы, многие из них были уже разграблены ещё в древности. И всё же когда начали раскапывать Ногайчинский курган!.. – Ольга Ивановна не смогла удержаться, чтобы не поставить тут эффектную паузу. – Удача улыбнулась археологам – было найдено нетронутое захоронение.

– Там были найдены золотые украшения?

– Были найдены настоящие произведения искусства! – поправила его Ольга Ивановна. – Останки какой-то высокопоставленной женщины были окружены изделиями из золота, инкрустированными драгоценными камнями. Ты только представь себе тот трепет исследователей! По структуре почвы видно, что захоронение не разграблено – следы подкопов отсутствуют. Все в предвкушении; ждут, когда их мастерок наткнётся на что-нибудь.

Ольга Ивановна начала рассказывать так, чтобы у Сергея сложился эффект присутствия – «Оказывается, у мамы есть и актёрский дар!»

– …и вот от касаний щёток из земли явственно начинают проступать черты костяка и непонятных сначала предметов.

На земле вдруг образовалась трещинка – что-то сдвинулось под тонким слоем слежалой почвы. Археолог аккуратно подхватывает этот «осколок» и начинает обрабатывать его щёткой. Вскоре на его ладони засверкала золотая бляшка со звериным мотивом. Когда-то она была частью савана.

Счищая почву там, где должны находиться кисти, появляются венцы сосудов.

Стоп! Что это за еле заметное пятнышко?! Расчищаем вокруг, стараясь уяснить его границы. Но, похоже, это пятнышко само – граница чего-то! Так и есть – судя по всему, это давно истлевшая шкатулка.

Нужно замерить и поместить на план.

Яркая вспышка фотоаппарата озарила раскоп.

Шкатулка была небольшая – её содержимое вскоре обнажилось перед участниками экспедиции. Застёжка, перстни, подвески…

Словно призрак, проплыло перед глазами исследователей хрустальное тельце дельфина с золотыми головой и хвостом – такую вот изящную заколку сотворил неведомый мастер.

А новое время продолжает разрушать спрессованное старое – археологи подбираются к тому, что вечно, – к золоту. Оно особенно свежо смотрится на фоне тронутого тленом черепа.

Обнажаются новые сокровища.

Золотые спирали на диадеме и гривне напоминают горный серпантин, на котором расположились крылатые грифоны – охранники вечной жизни. Эти украшения в прошлом придавали своей хозяйке царственный вид и гордую осанку.

Потрясающей красоты серьги носила покойная; какая тонкая, изящная работа! Серьги напоминают индейские талисманы – ловец снов. Только вместо оленьих жил – тонкой работы золотая оправа для зелёных очей изумрудов и полосатых агатов. Золотые подвески под оправой невесомы, как перья – с трепетом касались когда-то девичьей шеи. Тонкие цепочки, словно струи водопада, наполняют висящий на них же кувшин.

Золотым цветком распустилась брошь там, где раньше билось сердце. На её лепестках застыли капли из драгоценных камней.