Эффект Мнемозины

– …Достаёшь свой полевой дневник и описываешь местность, – закончила за Сергея Ольга Ивановна. – Обязательно указываешь повреждения почвы, осыпи, следы старых раскопов, деревья, кустарники. Что-то фотографируешь, зарисовываешь, снимаешь на видео…

Затем расчищаешь место будущего раскопа от растительности, мусора, размечаешь место, разделяешь его на квадраты. Между квадратами оставляешь узкие участки – бровки; они как рамы в окне. По этим бровкам нам будет видно стратиграфию – взаимное расположение всех культурных слоёв.

Потом нивелировка, установка реперов…

Сергею снова нужно было подать Ольге Ивановне руку:

– Чего устанавливают?

– Реперные пункты – это точки, от которых начинается твоя система координат. Это и колышки, временно вбитые, разделяющие место раскопа на равные квадраты, и выход скальных пород, и долговременные пункты, например – геодезические знаки. Они нужны для географической привязки будущих находок.

Вот… Нивелируешь, то есть заносишь на бумагу все перепады высот, чтобы у тебя был виртуально сохранён рельеф участка… Берёшь лопату, и вперёд, с песней. Слой за слоем, слой за слоем.

Любое изменение в слоях заносится на план; даже норы мышей, кротов – они могут переносить артефакты.

По изменяющейся структуре почвы можно заранее увидеть – разграблен ли памятник и когда это случилось. Не говоря уже о том, что изменения сигнализируют о близости искомого.

– Как я узнаю, к какому времени принадлежит тот или иной слой?

– По анализу своих находок. Если ты нашёл кость и она со всех сторон окружена однородной массой, то после радиоуглеродного анализа можно датировать этот слой. С помощью радиоуглеродного анализа – об этом способе слышал любой, даже малосведущий в археологии человек – можно датировать любую органику.

Ольга Ивановна увидела, что сын хочет задать вопрос, и сразу поняла, о чём он будет. Она положила ему свою руку на плечо и, улыбнувшись, продолжила:

– В каждом живом организме присутствует изотоп углерода, с атомным весом четырнадцать. Пока организм живёт, количество этого углерода в нём постоянно, потому что всё время восполняется извне. Но как только организм умирает, обмен веществ прекращается и начинается распад изотопа.

Сравнив активность найденного изотопа с активностью современного, можно вычислить дату смерти нашего ископаемого образца.

– Так всё просто?!

– Да, просто. Но не обошлось и без закавыки. Дело в том, что концентрация углерода четырнадцатого в атмосфере в разные времена была разной. И как прикажете считать?

– Как вообще догадались, что этого углерода была разная концентрация?

– Данные не стыковались меж собой. Очень много было странностей и, соответственно, много вопросов и недоверия к методу. Некоторые и в наши дни в сомнениях пребывают, – улыбнулась Ольга Ивановна.

– Я думаю, нашли выход из положения?

– Нашли! К счастью, на планете есть ещё реликтовые деревья, возрастом больше четырёх тысяч лет! А в одном месте Калифорнии их не просто два-три дерева, а целая роща!

Остистые сосны растут в экстремальных условиях. Они забрались в очень ветреную и суровую горную страну со скудными почвами. Поэтому росли они очень медленно – этот факт им послужил в плюс: древесина получилась настолько плотной, что никакие вредители им не страшны – все зубы пообламывали. А высокая её смолистость позволила сохранить для учёных эти бесценные скрижали.

О чём нам могут рассказать годовые кольца деревьев? О возрасте дерева, о климате, о ветрах, о пожарах, о сходах лавин и селей…

– О содержании изотопов, – окончил за Ольгу Ивановну Сергей.

– Да, – кивнула она. – Собрав обширный материал и проанализировав его, учёные составили не только дендрошкалу протяжённостью более семи тысяч лет, но и смогли показать, как менялась концентрация углерода в атмосфере.

– Дендрошкала? – вопросительно взглянул на рассказчицу Сергей.

– Это совокупность годовых колец деревьев, живших в одной местности, но в разные времена.

Одно дерево, допустим, росло тысячу лет. А рядышком с ним растёт новое дерево, возрастом в сто лет. То, первое дерево отмерло, но дендрошкала продолжает наращиваться во втором: если состыковать их шкалы, то увидим – параметры последних годовых колец первого дерева совпадают с параметрами первых годовых колец второго дерева.

Эта преемственность и есть – дендрохронологическая шкала. Для её пополнения специальные экспедиции отправляют в леса. Да и мы, археологи, пополняем, Серёж.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы датировать постройки. Существуют базы данных, в которых хранятся так называемые керны – цилиндрические образцы древесины, взятые откуда угодно – как повезёт. Это могут быть фундаменты, стены домов, землянок, сваи, остатки древних кораблей. И хорошо бы привязать найденный образец к какому-нибудь историческому событию, про которое известно точно – когда оно произошло. Тогда этот кусочек древесины занимает своё определённое место на временной шкале.

Сергей задумался – всё это очень любопытно!

– Но не может ли найденный образец совпасть со шкалой другого времени?