Эффект предвидения

Ерунда это! Глупость и ерунда. Никакая ни официальная, ни неофициальная информация про Соболева ничего не даст. Ну узнается, что крышуют их эти-то, ну выяснится, что политик такой-то замешан, и что? К убийству вчерашнему это, ясный перец, отношения иметь не будет. Да и сам Соболев, конечно, никаким боком тут не замешан, хоть и в его квартире все произошло, хоть и с его женой.

Вот жена замешана может быть.

Как и зачем? Раздвоение личности? Не ведала, что творила? Сама же убила старуху, которая, возможно, в самом деле ее пугала, а потом напрочь забыла о сем прискорбном факте? И придумала преследователя-убийцу или увидела действительно его в сумасшедшем бреду?

Нет, миф о раздвоении личности оставим для писак Соболевых. Никакого раздвоения личности нет и быть не может. Во всяком случае, в его практике ни разу не встречалось. То есть косили-то под раздвоение личности неоднократно, когда к стенке припирали и отмазываться от убийства больше не было смысла. Но на деле всегда как-то уж очень в тему к раздвоению личности приплеталась вполне реальная основа преступления, вполне очевидная выгода, вполне объяснимая, нормальная, вменяемая причина.

Но а если раздвоение личности не имело места быть, тогда зачем жене Соболева убивать какую-то старуху? Сумасшедшая-то эта Анечка, конечно, но не до такой же степени? Или до такой? Откуда вообще могла взяться эта чертова старуха? Что она делала в соболевской квартире? При обыске у трупа в кармане были обнаружены ключи. Откуда у нее могли взяться ключи от их квартиры? Сама раздобыла или кто-то ее снабдил? Кто? Анечка Соболева? Опять же зачем?

Нужно топать к Соболевой-старшей и побольше разузнать у нее об этой Ане.

Или дело все же в самом Кирилле? Кто-то его подставляет через жену? Может, и так, может, и так. Собственно, человек, который по тем или иным причинам соприкасается с криминалом, находится в группе риска. Не сегодня, так завтра, но он обязательно окажется в ситуации, которая заставит его действовать по законам этого мира. А Соболев ежедневно плутает по криминальному лабиринту, мог куда-нибудь и не туда забрести.

Мог-то мог, но если все это подстава, то больно уж странная и какая-то ненормальная. Хотя…

К Раисе надо топать, оттягивай не оттягивай, а топать все равно надо. Выпить напоследок еще кофейку, и в путь.

Алексей насыпал кофе в чашку, потрогал чайник – остыл. Закипятить снова? Да черт с ним, обойдется холодным. Сигарет в пачке осталось только две. Ну да, целую пачку выкурил, а мыслей толковых не родилось ни одной. Алексей допил холодную бурду, в задумчивости пощелкал зажигалкой и пошел одеваться.

Деревянная шикарная дверь, то ли под дуб, то ли действительно дуб, и маленький аккуратный звоночек с готической надписью: «Поверните», то ли под старину, то ли действительно старинный, вызвали новый приступ раздражения и скрытой зависти. «Вот ведь черт! И тут не могут без выпендрежа. Уже на входе тебя опускают: дескать, мы вот кто, а ты…» – подумал зло Булатович, сплюнул в угол и повернул рычажок звонка.

Замок щелкнул мгновенно, словно дверь открыла не хозяйка, а он сам, повернув хитрый звоночек.

– Булатович Алексей Федорович? – не сказала, а скорее провозгласила женщина. – Проходите.

Алексей завозился с обувью.

– Нет, нет, нет. У меня не принято разуваться. И тапочек не ищите, в моем доме их нет.

«Тапочек не иметь – это что, тоже хорошим тоном считается? Выпендреж один, не знают уже, что и придумать». Следователь пожал плечами и оглядел хозяйку. Сигарета на отлете («А пепел-то вот-вот упадет!»), дорогой шелковый брючный светло-бежевый костюм («Готовилась к встрече и так оделась или у них это заместо домашнего байкового халатика?»), безукоризненный макияж («Ну, точно, готовилась!»), изящная, не переходящая в уродливую, худоба («Тут уже что есть, то есть, ничего не скажешь!») и надменный взгляд.

«Интересно, сколько ей лет? На вид не больше сорока, а ведь должно быть уже к шестидесяти – сынок-то давно не мальчик».

– Кофе! – не то предложила, не то приказала Соболева и махнула рукой в сторону комнаты. – Вы немного поскучайте в гостиной, а я сейчас приготовлю.