Эффект предвидения

Шаги подошли. Остановились. Стоят за спиной. Нужно сделать усилие и повернуться. Ярко-желтый пакет приплыл, наполнившись тем, чего в нем так печально не было. Желание желаемого. Желание клуба желанного. Взяться руками за скамейку и сделать усилие – повернуться. И не искупить. Нет, получить.

Шаги усилия не дождались. Сами пошли, обогнули скамейку. И завершили путь.

И обманули. Желтого нет. Светло-серое невыраженное нечто, абсолютно ненужное, бесполезное. И, конечно, чужое.

– Прости, Анечка, что заставила тебя так долго ждать.

Ждать ее? Разве ждала она это светло-серое? Хотя, может, ждала, просто забыла. Так трудно удержать все в голове. Раньше было нетрудно, а теперь трудно.

– Ну, пойдем. Давай руку.

Приятно и тепло от ее руки, и даже усилия делать почти не понадобилось, чтобы встать. И голос такой сильный, глубокий, но в то же время негромкий, не мучает заболевший мозг. И от светло-серого глазам совсем не больно.

Только вот встать удалось, а идти пока не получается. Ноги не знают, что делать.

– Обопрись на меня, Анечка, я тебе помогу. О ногах не думай, просто обопрись на меня, они сами и пойдут. И не смотри в землю, смотри вперед. Нужно цель увидеть, и тогда все получится. А цель наша знаешь где? Видишь, вон там, за деревьями, забор? Нет, ты не туда смотришь, поверни голову чуть-чуть влево. Увидела? Это и есть наша цель.

Цель? Ну конечно! Как просто все разрешилось. Это то, чего она так долго искала. Цель – последнее звено в цепи. Для восстановления идеи спасения. То есть идея спасения нужна была, чтобы к цели прийти. Значит, спасение в этой светло-серой и заключается.

– В заборе калитка. Она, разумеется, закрыта, но у меня есть ключ. Мы откроем калитку и выйдем. Ты ведь этого хотела, правда?

Наверное, этого. Нет, не наверное, а точно. Светло-серая знает лучше, чего она хочет. На нее и нужно ориентироваться.

– Тебе было плохо здесь?

– Да… очень плохо.

– Бедная моя девочка. Но скоро все кончится. Мы откроем калитку, сядем в машину и уедем отсюда.

– Куда… уедем?

– Разве это важно? Главное – все закончится. Кончится страх, кончится боль, кончится тошнота. Там хорошо и спокойно, важно ли, где это «там»?

– Неважно.

Да неважно уже и то, дойдут они до калитки или нет. Можно и здесь остаться. С ней остаться. Теплая приятная рука, теплый приятный голос. Рука и голос справились со страхом и болью, а тошнота ее не так уж и мучила. Цель в спасении не калитка, цель в спасении – эта женщина. А идти все-таки трудно, даже когда не думаешь о ногах. И зачем идти, делать столько усилий, если цель уже достигнута? Просто лечь на траву с этой светло-серой спасительницей, обнять ее за плечи и уснуть. Вот здесь трава совсем хорошая…

– Нет, Анечка, нам нужно идти. Потерпи, осталось совсем немного. Если мы сейчас не дойдем до калитки, все начнется сначала. Разве ты хочешь, чтобы все опять повторилось?

– Танец с Наташечкой?

– Если бы только танец! Все повторится, понимаешь?

– Все?

– С самого начала. То, что было задолго до танца. Черный ужас и смерть.

– Нет! Я не хочу!

– Вот поэтому нужно дойти до калитки, сесть в машину и поскорее отсюда уехать. Лечь на траву и уснуть легче всего, но делать этого ни в коем случае нельзя.

– Нельзя.

– Потом не исправить. Даже я не смогу исправить. Маленькое усилие, и все кончится.

Усилие. Светло-серая знает, все знает, светло-серая приведет к спасению окончательному. Но идти очень трудно, тут она не права, не маленькое усилие нужно, а большое.

Деревья кончились, солнце высвободилось и режет глаза. Там, в палате, тоже глазам было больно, потому что решеток не было и солнце проходило свободно. Больше палаты не будет, потому что вот и дошли уже до калитки.

Неприятно, холодно, железно лязгнул ключ в замке. Но калитка не скрипнула, вопреки подготовке перед ужасом скрипа. Странно, почему она не скрипнула? Такая ржавая, такая железная калитка?

Вышли. Здесь еще больше солнца. И ветер. В парке ветра не было совсем. А ноги опять перестали слушаться.

– Ну, Анют, еще два метра осталось. Соберись.

Машина светло-серая, как и ее костюм. И внутри все светло-серое. Бензином не пахнет, а пахнет… Сигареты с золотым ободком в синей квадратной пачке, ими и пахнет, именно этими сигаретами, ее собственными сигаретами. Как они называются?

– «Ротманс». – Протянула пачку, квадратную, синюю. – Твои сигареты. Ты ведь давно хочешь курить?

Удивительно, пальцы прекрасно справились, не сломали, вытаскивая, сигарету, зажигалку зажгли самостоятельно. Дым вдохнулся легко, вытек изо рта легко, облаком не повис, а унесся в окно. Может быть, там сделалось облако, но они его проехали.

Ехали быстро. Деревья мелькали вдоль дороги, и голова опять закружилась.

– Вот сейчас и можешь поспать. Давай я откину немного сиденье. Удобно? Ну, спи. Ехать довольно долго.

Спать и ехать к спасению. Спать и ехать. Блаженство спасения, спасение блаженством. Теплая рука, ее рука, светло-серого ангела, коснулась щеки, обещая сон, легкий, приятный сон. Сладкий, дремотный голос пропел:

– Ты под надежной защитой, моя девочка. Спи спокойно.