Эффект присутствия

Поднявшись по тропе на соседнюю Бутовую улицу, кенты увидели у третьего дома, там, где они вечером расстались, включенные габариты автомобиля. В салоне мерцала багровая точка, водитель курил в ожидании.

— Уважаю точность, — произнес Серега, усаживаясь на переднем сиденье.

Пандус, держа тяжеленный пакет обеими руками снизу, — нести за ручки он все-таки поостерегся, — усаживался сзади.

— Куда едем? — рыская вправо и назад маленькой, как у рептилии, головой, бомбила профессионально оценивал состояние ночных пассажиров.

Свежим алкоголем от обоих наносило отчетливо, однако выглядели они вполне мирными, пальцы веером не гнули. Хотя промышлявший пятый год извозом Толян знал случаи, когда спокойные с виду пассажиры в поездке хреновее тревожных оказывались. Но без риска в его деле копейку не срубишь.

— Кафе «Лада» знаешь? — поднося зажженную зажигалку к сигарете, спросил Рубайло.

— Так оно закрыто уже. Сегодня до одиннадцати, — водила назубок знал график работы злачных мест.

— Я там покажу куда дальше, номер дома запамятовал, — последовавшее объяснение выглядело достаточно естественным. — Только, командир, езжай под «трубочкой», на проспекте всегда менты пасутся.

Дав кругаля через «трубочку», бетонированный тоннель под железнодорожной насыпью, разделявшей город на две неравные части, старую северную и новую, густонаселенную южную, Толян доставил пассажиров к кафе «Лада», располагавшемуся на первом этаже стандартной хрущевской пятиэтажки. По соседству громоздилось здание колледжа транспортного строительства, у входа которого горел единственный фонарь, другого освещения не наблюдалось на весь квартал.

— Продерни на угол, командир, — осматриваясь, распорядился Серега. — Там подождешь. Мы щас посылочку приятелю передадим и дальше поедем кататься. Держи расчет и не стремайся.

Рубайло протянул водителю сотню, тот без слов принял, убрал подальше, во внутренний карман куртки.

Кореша вышли из машины, «девятка», почихивая глушителем, отъехала к перекрестку. На улице было пустынно, как не в городе. По покрытому снегу асфальту бесшумными белесыми волнами проносилась поземка. Пандус, прижимая к груди пакет, с выпирающими из него углами силикатных кирпичей, вопросительно глядел на Серегу.

— Вперед, — выдернув из пакета две кирпичных половинки, Рубайло резко двинулся к кафе.

Приблизившись метра на три, он замахнулся и бросил кирпич в середину огромной стеклянной витрины. Наружное полированное стекло разбилось со страшным грохотом, огромные куски полетели вниз. Внутреннее стекло устояло, метательный снаряд пробил в нём неровную дыру, упав в зале заведения.

Казалось, что от звона и грохота, умноженных полночной тишиной, должна была вся округа проснуться. Серега инстинктивно втянул голову в плечи, заозирался. Матеря себя за страх, метнул второй кирпич, с левой руки. Новое громыханье обрушившегося на тротуар витринного стекла, толщиной не меньше «восьмерки», выбило из оцепенения. Рубайло охватило радостное злорадство.

«Будете знать, бл*ди, как ментам шестерить!»

Славян Пандус, не теряя времени, мощно послал кирпичину во вторую по фасаду витрину. Потом, как заправский гранатометчик, запулил в цель остатки боезапаса. Витрины недавно пережившего капитальный ремонт кафе «Лада» зияли теперь черной пустотой, по краям проемов торчали зловеще заостренные, похожие на зубы гигантского дракона, осколки стекла.

— Ходу! — любоваться результатами времени не было.

Парни ринулись к перекрестку, где их поджидала «девятка». Запыхавшиеся, спринт не был их профилем, мешками попадали на сиденья, вразнобой хлопнули дверями. Толян рванул с места так, что только снопы снежных брызг из-под задних колес брызнули.

— Давай на «Текстильщик», на Северный проезд, к общаге! Знаешь? — Серега говорил с зажатой в зубах сигареткой, чиркая зажигалкой, совсем некстати закапризничавшей.

Приникший к рулю водила кивнул: знаю. Рубайло удалось все же прикурить. Сделав несколько сильных, со всхлипами затяжек, он перевел дух и по-свойски пихнул бомбилу локтем в бок.

— А ты боялась! Не бздюмо, Толячий, прорвемся! Только не вздумай метлой полоскать, найдем на раз, голову отшибем и скажем, что так и было. Поэл?

Водитель вновь кивнул пулевидной головой. Понял, не дурак, был бы дурак, не понял.

15

10 января 2000 года. Понедельник.

09.00 час. — 10.00 час.

В понедельник с утра Паша Комаров, как и обещал, подскочил к элитной девятиэтажке на улице Коммунистической, чтобы перенести в ремонтируемую квартиру керамическую плитку, доставка коей из магазина ожидалась в девять ноль-ноль. Начальство Паша честно предупредил, что по шкурным делам отлучится. Он рассчитывал уложиться в час, отводя время также и на приятное общение с отделочницей Леной. То, что с курносой не обойдется одними разговорами, он понял вчера по многообещающему взгляду, которым девчонка одарила его на прощание.