Эффект присутствия

Многоопытный Валера ведал, что результаты его оперустановки реализовываться сегодня не будут. Конечно, имелась возможность того, что говорливый прапор, наведавшись к Кокошину в контору, сообщит ему про мужика из кабельного телевидения, намеревавшегося снять у риелтора квартиру. Если разговор завяжется, в момент вскроются все петрушинские враки. Удивленный Кокошин скажет, что никакой усатый кабельщик к нему в офис не заходил, после чего насторожится и примется выспрашивать. Дружбан Степан охотно выложит соседу всё, что знает. Риелтор, если он в самом деле при делах и если ему известно, чьё мясо кошка съела, уши поставит торчком. Быстро выяснит, что никакой телевизионной фирмы «Антенна» в Остроге отродясь не было, цинканет про непонятки тому, кто над ним, и те поймут, что это ж-ж-ж неспроста. Ну и чего тогда предпримут злодеи? Исполнитель или исполнители, по всему, неместные. Они на курок нажали и умотали восвояси. Орудие преступления уничтожено или спрятано так, что его днем с огнем не отыщешь. Вероятный заказчик убийства Клыч затихарился в Нижнем и возвращаться не собирается.

Устранять простодушного отставника, который видел исполнителей и может опознать их, бандиты не будут, среднерусская глубинка это не Сицилия. Степану просто доходчиво объяснят, чтобы он держал метлу на привязи. А он и без всяких предупреждений не запел бы соловьём в прокуратуре, граждане ох как не любят записываться в свидетели обвинения. В этом месте размышлений червячок сомнений принялся подтачивать уверенность оперативника в том, что, откладывая на завтра передачу нарытой информации, он поступает правильно.

«Вдруг и в самом деле завалят ветерана двести первой дивизии, — гонял в голове Валера. — Мужик не при делах, не хочется, чтобы ему перепало. И маякнуть Степке нельзя, милиции он не испугается. Сейчас, когда он не посвящён, ещё фифти-фифти он к Кокошину пойдет. А вот если предупредить: “Не мешай разработке, мужик”, запросто может к риелтору опрометью ринуться. Да никто его не грохнет, наши бандосы не шпионы, в абверкоманде спецподготовку не проходили. Додумались же они, олухи, звонить будущей жертве на мобильник со стационарного телефона. Не допетрили, что мы этот звонок вычислим. Нет, это не шпионы. Правда, и мы не контрразведка “Смерш”».

Петрушин окончательно убедил себя не торопиться доводом, что все равно запланированные обыска в квартире и офисе Кокошина завязаны на технических мероприятиях. Рубоповцы взяли на себя обязательство до пятницы реально поставить сотовый телефон риелтора на прослушку. Даже с учетом того, что РУБОП считался элитным подразделением, это обещание представлялось Валере из области фантастики. Обычно на подобную процедуру уходило около месяца.

«А может, у них и получится, если генерал команду даст ОТМ. Посмотрим. Я свое дело сделал. До обысков волну поднимать нельзя, весь замысел насмарку пойдёт». За раздумьями старший опер незаметно для себя достиг промежуточной цели перехода — супермаркета «Грошик».

В магазин Петрушин зашёл погреться и купить сухого корма для котишки своего, Котофеича. Расплачиваясь в кассе за пакет Kitekat, Валера обнаружил, что финансовое положение его находится на грани кризиса. Сейчас он еще сможет взять четвертинку самой дешевой водки, которую будет сусонить вечером, после того как выспится. Но на завтрашние плановые посещения аптечных пунктов денег у него не оставалось. Получку грозились дать только в пятницу, поэтому нужно было срочно брать в долг. Но прежде следовало определиться — обратиться ли за внутренним займом к матери, получившей пенсию за январь в последних числах декабря, либо за внешним кредитом к инвесторам.

Петрушин выбрал смешанный вариант.

«Сотню у матери возьму, а завтра вечерком доскочу до Ваньки Пшеничного, пусть одалживает, хохляцкая морда, три сотни, раз на блатную работу устроился». Сверстав бюджет, Валера успокоился и стал предвкушать, как, вернувшись домой, он вымоется под горячим душем, переоденется в чистое белье, навернет глубокую тарелку горяченных зелёных щец под рюмаху ледяной водки из легальной бутылки, хранившейся в холодильнике, и провалится в глубокий сон без сновидений.

23

10 января 2000 года. Понедельник.

14.00 час. — 16.30 час.

После обеда Саша Кораблёв плотно занялся вопросом восстановления доброго имени своей невесты. Заявление в ЗАГС они с Олей сумели подать накануне рождественских каникул. Будущий тесть договорился, чтобы молодым людям в порядке исключения уделили внимание в неприёмный день. После перехода через Рубикон Кораблёва обуревали сложные чувства. С одной стороны ему чрезвычайно льстило, что такая видная девушка как Оля Соболева согласилась выйти за него замуж. Противовесом пьянящего ощущения счастья служило осознание факта, что его затянувшейся почти до тридцати лет свободной жизни наступил полный абзац. Впасть в состояние прострации в связи со столь значимым событием не давало изобилие проблем, которые надо было ежечасно решать или хотя бы вникать в них.