Эффект присутствия

— Да нет, шёл мимо, увидел старого знакомого. Поздороваться хотел, — пренебрежительной усмешкой советник по безопасности дал понять, какое истинное значение вложил он в слово «знакомый».

— Может, зайдёте? У РУБОПа, я думаю, мно-ого вопросов к вам накопилось по новому месту вашей работы, — на всякий случай закинул удочку начальник криминальной.

— Как-нибудь в следующий раз. — Пшеничный топнул ногой, стряхивая налипший к толстой рифленой подошве напитавшийся водой снег. — Тороплюсь.

— Не откладывайте надолго. — Птицын обернулся к водителю: — Поехали, Сергей.

«Волга» плавно ушла под уклон за поворот.

Бывший сотрудник протянул прямоугольник визитной карточки, зажатый между двумя пальцами:

— Здесь телефон. Сроку три дня. Не позвонишь, пожалеешь.

Маштаков убрал руки за спину, Пшеничный стремительным движением сунул визитку за отворот куртки опера, заговорщически подмигнул и зашагал к воротам.

Недоумевающий постовой милиционер обратился к нему за разъяснениями:

— Чего с ним, Ваня? Совсем, что ли, от бухла крыша съехала? Ты ж свой, какой тебе пропуск нужен?

10

10 марта 2000 года. Пятница.

10.00 час. — 10.30 час.

Ровно в десять утра Клыч вышел из подъезда одетый по-рабочему — в чёрной поясной кожанке, тёртых джинсах-трубах. На глаза кепка насунута, под мышкой зажата пузатая рыжая барсетка. Предыдущие полчаса он сёк за обстановкой из окон своей квартиры, выходивших на обе стороны дома. Замешкавшись на крыльце и не позволяя доводчику вернуть металлическую дверь в положение «закрыто», авторитет обвёл территорию контрольным взглядом. Шестиподъездный сталинский домина, построенный в форме буквы «пэ», с открытой стороны был огорожен бетонным забором. Из двора имелся единственный выезд через арку и пара лазеек для пеших граждан. Дом в своё время населяли семьи красного директората и заводской технической интеллигенции. Сейчас малая часть из них, пробившаяся к кормушке при акционировании оборонки, переехала в собственные коттеджи, основную же массу обнищавших инженеров-конструкторов из просторных квартир вымыли торгаши средней руки. Клыч, детство которого прошло в фабричных бараках, а юность — в ВТК, неровно дышал к высоким потолкам и большим прихожим. Поэтому, когда позволили финансы, квартиру он прикупил именно здесь. Случилось это в девяносто восьмом, ровно за месяц до последней посадки.

Во дворе царила тишина — рабочий день, утро. На заасфальтированной гостевой стоянке выстроился в рядок десяток авто, среди которых пара-тройка незнакомых. Но в шести подъездах под сто квартир, разве упомнишь, кто из жильцов на чём катается. За детской площадкой возле трансформаторной будки виднелась техничка «горэлектросети». Двое работяг в оранжевых жилетах поверх фуфаек, матюкаясь, ворочали катушку с толстым чёрным кабелем.

— Физкульт-привет, Вер, — обратился Клыч к щуплой дворничихе, скалывавшей наледь с пандуса, отлого поднимавшегося к чёрному ходу булочной.

Громада дома в совокупности с трёхметровым забором образовывала сумрачный колодец, снег в котором в иные года не сходил до майских праздников.

— Здра-асьте, Владимир Дементьевич, — тётка обрадовалась поводу прервать трудоёмкий, но малоэффективный процесс. — На работку, никак, собрались?

— Авария, что ль, какая, Васильевна? — всё ещё не решаясь сойти со ступеньки, авторитет свободной рукой указал в сторону трансформаторной будки.

— Да не-е, профилактика… Вчерась в ЖКО упреждали, — дворничиха слыла всезнайкой.

Разъяснение устроило, ничего подозрительного в округе не наблюдалось. Но беспокойный жим в груди не отпускал. Причина тревоги была понятной — лепший кореш Зингер как сдернул тогда из «Трапезы», не прояснив насчёт своих маклей со Знайкой, так словно в воду канул. Трубка его безмолвствовала, дома он не объявлялся четвертые сутки. Думай что хочешь, только не хорошее. Но встречу с прапором на потом отложить было невозможно. Прозвонившийся в праздник Барон задал один вопрос: «когда», но каким ледяным тоном это было сказано… Клычу оставалось утешаться мыслью, что правильно в своё время он не посвятил Геру Зингера в тему с железом. А ведь хотел…

«Вернусь из Нижнего, размотаю эту запутку», — незаметно поплевав через левое плечо, авторитет двинул в направлении короткой гаражной линейки, глядевшей воротами на первый подъезд. Из всего дома только пятеро счастливчиков, в том числе и он, сподобились получить землю под застройку в родном дворе.

— Объект идёт за колесами. Второй, готовься к приёмке, — негромко сказал один из «аварийщиков горэлектросети» в микрофон, прикреплённый к горловине джемпера под рабочим бушлатом.

— Понял тебя, третий. Жду, — немедленно отозвался сотрудник НН[205] в неброской «девятке», припаркованной в квартале от дома объекта, на проспекте Ленина, рядом с женской консультацией № 1.