Читаем Эффект птеродактиля (СИ) полностью

Эх, от блистательного лорда Малфоя в качестве папаши я бы не оказалась. Хотя тут вполне и отравить могут. Все-таки супруга урожденная Блэк – это серьезно. Нет, уж кто-кто, а Люциус Малфой даже если и опустится до интрижки с магглой, то следы замести сумеет. Внебрачный ребенок ему ни к чему. Хотя в фанфиках очень любят писать про некое «проклятие Малфоев». То должен быть только один наследник, то помирают они во цвете лет. Левый младенец мог быть попыткой как-то обмануть судьбу. Только скорее это я выдаю желаемое за действительное. Не обольщайся, Гермиона, твой папаша не так красив, богат и знатен. И живет, вполне возможно, в Лютном. Если не едет сейчас в Хогвартс вместе с Уизли. Все, не буду пока об этом думать, так и свихнуться недолго. Шатенкой с карими глазами, если что, была миссис Грейнджер. Хотя волосы у нее не такие густые и вполне послушные. Так что можно и на шевелюру ориентироваться.

Невилл пообещал бабушке писать, а она уверила его в обязательном зачислении на Гриффиндор, как и его родители. Передала ему корзиночку с ланчем. У меня тоже была корзиночка с сандвичами, пакетом сока и термосом с куриным бульоном. Так что с голоду не помрем. Хм… Похоже, что леди Лонгботтом тоже рассчитывает на то, что я смогу позаботиться о ее внуке. Невилл, конечно, не Эдвин, но тем не менее. Да нет, скорее всего, дело в жабах. Мальчик вряд ли общался со сверстниками, а тут такой повод для общения. Но все равно. У канонной Гермионы, похоже, была сильно развита ответственность за других. Но ведь на лбу это не написано! Черт, черт, черт! Ладно, тут бабка, видимо, просто обрадовалась, что внучек хоть с кем-то общаться будет. А дальше? Если семейство Грейнджеров как следует проверили, то о наличие Эдвина и о планах родителей на мое пожизненное опекунство над ним Дамблдору известно. Так что вполне могут уже запланировать для меня опеку над двумя мальчишками. И если Гарри Поттера мне действительно жаль, то Рон Уизли в друзьях на фиг не нужен. Ладно. Поехали!

Хогвартс-экспресс дал длинный гудок, провожающие отошли подальше от края платформы, чтобы их не обдавало паром. И путешествие началось. Мы с Невиллом честно помахали его бабушке.

- А тебя никто не провожает? – спросил он.

- Меня привез папа, – ответила я, – но ему нельзя было пройти на платформу, он не волшебник.

- Ты из магглов? – спросил Невилл.

- Так волшебники называют обычных людей? Тогда да. Мои родители – дантисты, они лечат людям зубы. Знаешь, я очень рада, что мы с тобой познакомились. Я же ничего не знаю про магов. Ты же мне поможешь?

Невилл зарделся.

- Ну… я тоже не все знаю. Но если смогу, то на вопросы отвечу.

- Спасибо тебе! Я, наверное, тебя совсем замучаю, так что не стесняйся и просто говори, если что.

Он смущенно улыбнулся. Разумеется, я не собиралась наседать на пацана. Мы с ним обсудили своих питомцев и их питание. Невилл рассказал, что точно знает, что для фамильяров еду поставляют домовики, и можно не опасаться, что Бетти и Тревор останутся голодными. Попутно мы их покормили мотылем и дождевыми червями. И подумали, что и самим было бы неплохо подкрепиться. А тут как раз и тележка со сладостями приехала. Невилл рассказал мне про коварное всевкусное драже и порекомендовал котлокексы, сахарные перья и шоколадных лягушек.

Прямо как у Чуковского: едут и смеются, пряники жуют. Тараканище будет на третьем курсе. Фу!

Отговаривать Невилла от поступления на Гриффиндор я не стала. С одной стороны, ему будет лучше на Хаффлпаффе, там и декан профессор гербологии, к которой у мальчика потрясающие способности. Но он ужасно боялся разочаровать бабушку. Леди Лонгботтом выглядела особой, которую лучше не разочаровывать. К тому же там еще и дядя Элджи с его нездоровыми методами воспитания имелся. Как бы не отравить пацану жизнь еще больше. А он мне ничего плохого не сделал. Гриффиндор так Гриффиндор. Тем более что иногда стоит прятаться на самом освещенном месте. Это я уже о себе.

За окнами потемнело, мелодичный голос из ниоткуда сообщил, что мы скоро прибываем, и что пора переодеваться в школьную форму. Воспитанный Невилл вышел из купе, любезно предоставляя мне такую возможность. И поезд наконец-то остановился. Прибыли! Тревора мы подсадили в переноску к Бетти – она не возражала, – и оставили в купе, так как Невилл сказал, что багаж и питомцев в замок доставят домовики.

На платформе стоял настоящий великан и размахивал фонарем. Хагрид.

- Первокурсники! Все сюда! Первокурсники! Ко мне! Привет, Гарри, ты как?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
100 величайших соборов Европы
100 величайших соборов Европы

Очерки о 100 соборах Европы, разделенные по регионам: Франция, Германия, Австрия и Швейцария, Великобритания, Италия и Мальта, Россия и Восточная Европа, Скандинавские страны и Нидерланды, Испания и Португалия. Известный британский автор Саймон Дженкинс рассказывает о значении того или иного собора, об истории строительства и перестроек, о важных деталях интерьера и фасада, об элементах декора, дает представление об историческом контексте и биографии архитекторов. В предисловии приводится краткая, но исчерпывающая характеристика романской, готической архитектуры и построек Нового времени. Книга превосходно иллюстрирована, в нее включена карта Европы с соборами, о которых идет речь.«Соборы Европы — это величайшие произведения искусства. Они свидетельствуют о христианской вере, но также и о достижениях архитектуры, строительства и ремесел. Прошло уже восемь веков с того времени, как возвели большинство из них, но нигде в Европе — от Кельна до Палермо, от Москвы до Барселоны — они не потеряли значения. Ничто не может сравниться с их великолепием. В Европе сотни соборов, и я выбрал те, которые считаю самыми красивыми. Большинство соборов величественны. Никакие другие места христианского поклонения не могут сравниться с ними размерами. И если они впечатляют сегодня, то трудно даже вообразить, как эти возносящиеся к небу сооружения должны были воздействовать на людей Средневековья… Это чудеса света, созданные из кирпича, камня, дерева и стекла, окутанные ореолом таинств». (Саймон Дженкинс)

Саймон Дженкинс

История / Прочее / Культура и искусство
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее