Эффект пустоты

«Они в меня стреляют?»

«Да».

Появляется еще один солдат, он приближается с другой стороны. Я подаюсь назад, пригибаюсь к земле, но тут первый преследователь оказывается прямо передо мной с оружием в руках. Он наводит ствол на меня, и я вижу слабый отблеск холодного металла и радугу внутри ствольного канала — колечки жара и струйки пороховых газов, означающих, что секунду назад в меня из этого оружия стреляли. Из уха мне на шею капает кровь. Я каменею, как статуя; я слишком напутана, чтобы придумать что-нибудь.

Все, что я могу — это сдаться. Оставаясь на месте, медленно выпрямляюсь и поднимаю руки.

Но он продолжает целиться. Оружие держит твердо, он взял меня на мушку. Но это же Соединенное Королевство. Это же армия. Он не может… он не… НЕТ…

Шум — замешательство — размытое движение…

Я грубо отлетаю в сторону. Это Дункан? Потом выстрел — и его тело изгибается, забрызганное кровью. Он падает на землю… Все это происходит за секунду, показавшуюся вечностью.

Чувствую шок — свой и Дункана, и боль, волны боли, заливающие его. Смерть от болезни была близка, но эту боль причинила пуля, разорвавшая ему внутренности.

Наклоняюсь над ним, но боль уже ушла. Вместо нее покой. Тело еще теплое, но его больше нет.

Его последние мгновения и мысли звучат у меня в голове: «Ьег«, беги, беги!» И он не раздумывал, просто среагировал — бросился на меня. И спас.

Он умер.

В горле рождается пронзительный крик; ужас и гнев закипают внутри и выплескиваются на того, кто это сделал.

«Беги, Шэй, беги!» все еще звучат во мне мысли Дункана.

Я вскакиваю и бегу.

15

КЕЛЛИ

Бежит она быстро, но и шума от нее слишком много. Бежит наугад, не глядя под ноги, спотыкается и с тяжелым выдохом растягивается на земле.

«Стоп, — говорю я. — Жди здесь, за машиной. Я проверю, где они. Шэй? Ты слышишь?»

Ее глаза смотрят на меня. Она кивает.

— Ждать. Здесь. Слышу, — скорее выдыхает, чем произносит Шэй, но получается все равно очень громко.

«Прости», — думает она, уловив мою мысль.

«Только не высовывайся и не шуми».

Возвращаюсь ко входу в парк. На дороге лежит тело Дункана. Тот, кто в него стрелял, тоже там лежит — спокойно, неподвижно. Что с ним случилось? Он уже собирался выстрелить в Шэй, но тут его тело дернулось, словно в него самого кто-то выстрелил… Но в него никто не стрелял.

Лейтенант и еще двое, приехавшие с ним, стоят там же; потом подбегает Лиззи.

— Что произошло? — спрашивает Лиззи.

— Она напала на одного из моих солдат и взяла его оружие. Этот парень пытался остановить ее. Она его застрелила.

Что? — Лиззи ошеломлена.

— Мы должны найти ее. Куда она могла направиться?

— Ее дом у трассы «А», над озером.

— Вряд ли она после такого побежит домой.

Лиззи опускается на колени возле тела Дункана, касается его запястья. Качает головой, отпускает руку; в ее глазах ярость.

— Где Кай, приятель Шэй? Она побежала бы к нему, — говорит Лиззи, и тут мне снова хочется ударить ее по лицу.

— Он уехал из Киллина и собирался вернуться в Ньюкасл, так? Предупредить все блокпосты на этом маршруте. Если появится, задержать его и доставить сюда.

Гони, Кай, не дай им поймать себя».

16

ШЭЙ

Опускаю голову на колени. Когда это произошло, боли не было только ощущение удара, а потом стало горячо; сейчас боль усиливается. Вся голова сбоку мокрая от крови.

Меня спасла Келли. Она посоветовала нырнуть; если бы я этого не сделала, пуля не просто разорвала бы ухо. Я была бы мертва.

Как мертв сейчас Дункан.

За последние несколько дней я видела много смертей, но гибель Дункана меня потрясла. У него был абердинский грипп, и он наверняка умирал и уже переступил тот порог, за которым боль ослабевает. Бросился на меня, оттолкнул и получил предназначенную мне пулю.

Все это ради меня?

Не понимаю. С самого первого дня моего появления здесь он вел себя отвратительно и еще совсем недавно подстерег меня на тропинке и напал. А сегодня просил прощения. И заслонил меня собой.

Я рада, что поцеловала его. Может, Кай и не понял бы моего поступка, но я рада.

Интересно, уехал ли Кай? В безопасности он или нет?

Холодная тихая ночь. Я вслушиваюсь в тишину, но кроме стрекотания кузнечиков, пения птиц и ударов собственного сердца, ничего не слышу. Голова кружится; я теряю связь с телом и плыву куда-то прочь от него.

Я вышла из тела. Я высоко в небе, потом внизу, среди деревьев, у самой земли, и слышу, как в ней что-то растет и кто-то роется. Мне представляется, что я вижу глазами кошки, крадущейся через сад, потом глазами птиц на деревьях и насекомых, летающих, ползающих и бегающих — тысячами пар глаз. Самые разные глаза видят Киллин с разных углов зрения. «Где ты, Кай?»

Мотылек на светильнике с детектором движения наблюдает за Каем, выходящим из моего дома.

У меня сжимается горло. Он идет к своему байку, стоящему у дома — медленно, словно задумавшись, словно не знает, остаться ему или уехать.