Эффект разорвавшейся бомбы

Может быть, ее манеры были превосходными, потому что так ее воспитали. Может быть, она была более приятным человеком, чем я. В любом случае, я был достаточно взрослым, чтобы признать, что мог бы поступить лучше, когда дело касалось того, как я обращался с Элли.

С другой стороны изгороди, которая теперь заметно пострадала в одном месте из-за недавно введенного движения между нашими дворами, я услышал глубокий вздох.

Я ущипнул себя за переносицу и почувствовал прилив стыда.

Как только прошел через изгородь, Элли резко подняла голову от удивления.

— Ничего, если я прерву тебя на пару минут? — спросил я.

Элли облизнула губы, а затем кивнула, темные очки все еще закрывали ее глаза. Вместо того, чтобы возвышаться над ней, пока она лежала на шезлонге, я указал на декорации для патио.

— Можно?

— Конечно.

Выдвинув один из стульев из-за стола, я придвинул его к ней и сел, потирая руками верхнюю часть бедер. Ее пальцы, длинные и изящные, постучали по поверхности папки у нее на коленях, когда я не сразу заговорил.

— Мои извинения за тот день, — начал я, ненадолго закрыв глаза, прежде чем заговорить снова. — Это отстой.

Элли издала удивленный смешок Подняла руку и задрала очки на лоб. На ее лице не было косметики, но оно все равно производило не меньшее впечатление, чем когда Элли была полностью накрашена. С этим или без, я знал, что смотрю на одну из самых красивых женщин.

Эта мысль заставила меня с трудом сглотнуть. Потому что то, как она выглядела, не имело значения. Имело значение то, как я к ней относился.

— У всех нас есть свои причины, почему мы делаем то, что делаем, — сказал я ей; расплывчатое объяснение, но это было все, что я хотел дать. — Но в данном случае мои причины не имеют значения. На самом деле они не имеют к тебе никакого отношения, поэтому не должны влиять на то, как я к тебе отношусь. Итак, я приношу извинения за то, как с тобой разговаривал, и надеюсь, мы сможем начать все сначала.

На мгновение глаза Элли сузились, как будто она усомнилась в моей искренности, поэтому я отказался отводить взгляд. Это было нелегко, потому что эти глаза с густыми ресницами, яркие и выразительные на безупречном лице, были удивительно проницательными.

— Извинения приняты, — тихо ответила она. — И, в свою очередь, я приношу извинения за то, что назвала тебя претенциозным придурком после встречи.

Мои губы изогнулись в недовольной улыбке.

— Что ж, неплохой ярлык, учитывая обстоятельства.

— Верно.

Я указала на папку.

— Над чем ты работаешь?

— Список, — сказала она, открывая страницу. — Я хочу знать всех по именам к началу предсезонки.

Страница, на которой она была, принадлежала Логану, и я поморщился, подумав о том, как он сделал то, что я должен был сделать на том собрании команды. — Уорд в порядке.

— Да?

Я пожал плечами.

— Для выпускника университета штата Огайо.

Элли вежливо улыбнулась, но я мог сказать, что она не поняла намек.

— Наши колледжи — соперники, — объяснил я.

— А-а-а. — Она прищурилась, глядя на озеро. — Неужели все это действительно имеет значение, когда ты в профессионалах?

Я покачал головой.

— Нет, это не так. Мы все сейчас хотим одного и того же. Все работаем над одной целью. Это позволяет легко забыть все то, что казалось таким важным, когда ты играл в колледже.

Ее большой палец слегка постучал, и я мог сказать, что она задумалась, особенно когда ее взгляд на мгновение метнулся ко мне.

— Прости, если я переступила черту, поговорив с Фейт.

Я поднял руки.

— Нет, ты этого не сделала. У меня есть склонность слишком остро реагировать, когда дело касается ее.

Элли с минуту смотрела на папку, не особо сосредоточиваясь на странице.

— Я просто помню, как смотрела, как работает мой папа, и хотела, чтобы он это сделал… Не знаю, поговорил со мной. Позволил мне посидеть с ним. Что-нибудь. Она выглядела такой любопытной, наблюдая за мной из-за живой изгороди. Я смотрела на себя двадцать лет назад.

Я покачал головой, потому что стыд, который испытывал ранее, превратился в смущение. Моя мама назвала меня предвзятым, и была права.

Двадцать лет назад.

Это было, когда Роберт купил команду, и Элли была всего лишь маленькой девочкой без матери.

Тяжело вздохнув, я прикрыл рот рукой. У нее было так много общего с Фейт. Отец, который работал не покладая рук, чтобы добиться успеха. Пустота, оставшаяся после смерти матери. Хотя я очень старался жить не по средствам, вести жизнь в достатке и непринужденности, свободную от повседневной борьбы, с которой приходилось сталкиваться большинству семей.

Каким человеком это сделало бы Фейт? Стала бы она путешествовать по миру, известная лишь как дочь футболиста? Это была перспектива, которая позволила мне наблюдать за Элли через призму любопытства, а не осуждения. Как будто я, наконец, дал себе разрешение взглянуть на нее яснее, а не сквозь затуманенную линзу моей собственной предвзятости.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

Она улыбнулась.

— В духе этого связанного с футболом перемирия, конечно.

Я сцепил руки вместе, и они повисли между моих раздвинутых ног, локти уперлись в бедра.