Эффект разорвавшейся бомбы

— Я скучала по тебе, — услышал я слова ее подруги, как только сошел по ступенькам.

— Ты появилась в самый неподходящий момент из всех известных человечеству, Пейдж, — сказала Элли, и я улыбнулся, выходя из раздвижной двери.

Либо так, либо плакать.

И должен был быть честным, рыдания, вероятно, начнутся примерно через пять минут, когда я лягу в постель.

Один.

18

Элли

Кое-что новое появилось в Пейдж с тех пор, как я уехала из Милана, — это ее нынешняя одержимость каналом «SportsCenter». Она пояснила, что это для того, чтобы быть такой же осведомленной о футболе, как и я, но думаю, ей просто было скучно.

На следующей неделе я пришла домой, она свернулась калачиком в углу дивана и смотрела «SportsCenter», как будто это были повторы драматического подросткового сериала «О.С.».

Вот почему я не должна была удивляться, когда, войдя в дверь после нашей следующей игры — особенно изнурительного домашнего поражения — обнаружила, что меня ожидает огромный бокал мерло.

— На это было тяжело смотреть, — сказала она в качестве приветствия.

— Расскажи мне об этом. — Я скинула туфли на каблуках и опустилась на диван.

Мы были побеждены на всех уровнях. Телевизор с отключенным звуком на повторе демонстрировал, как отстраняют Люка.

Это было жестко.

Мяч вырвали у него из рук, когда Люк рухнул на землю, и кто-то из соперников проворно подобрал мяч и запустил его для безальтернативного тачдауна. Вместо того, чтобы наблюдать за парнем, который забил, мой взгляд остановился на Люке, на том, как он смотрел, как игрок забирает то, что принадлежит ему. Я наблюдала, как он швырнул шлем на газон, и дважды ударил кулаком по земле, прежде чем встать. Медленно.

Он сегодня напился. И не в том веселом смысле, в каком я думала о Хаммеринге и Люке всю неделю.

— Итак, — протянула Пейдж, заметив, на что я смотрю. — Ты собираешься пойти? Сегодня воскресный вечер. Твой первый воскресный вечер, — уточнила она, как будто я не думала об этом всю чертову неделю.

Я прикусила губу после очередного глотка вина.

— Я хочу. Но не знаю, каков протокол, когда ему надрали задницу, в буквальном смысле, на поле. Он, должно быть, действительно чертовски зол.

Лицо Пейдж просветлело.

— Сексуальный массаж?

Я улыбнулась.

— Может быть.

Она подняла палец.

— Я привезла масло, которое купила в Венеции. Возьми его с собой. Разотри все его мышцы, а потом… знаешь, разотри что-нибудь еще.

Ее подмигивание было неприятным, но рассмешило меня.

Как бы сильно мне ни хотелось жестоко убить Пейдж за ее появление на прошлой неделе, было приятно видеть ее в доме. Всего за несколько дней она очень хорошо потратила мои деньги, помогая обставить оставшиеся комнаты. Последние предметы были доставлены накануне, включая новый матрас и раскладную кровать из красного дерева для гостевой комнаты, которую Пейдж назвала своей.

Ничто в доме не выглядело так, как при моем переезде. В нем не пахло плесенью как в нежилых помещениях. Здесь было светло, чисто и уютно. Ничего душного или вычурного. Наверное, это не подходит для владельца команды, у которого больше денег, чем она потратит за всю жизнь, но мне нравилось.

Мне нравилось думать, что моя мама где-то на небесах, довольная тем, что я живу в доме, который когда-то принадлежал ей.

Странно, что именно этот дом изначально связал нас с Люком. Какими были бы наши отношения, если бы я жила даже тремя домами дальше? Я бы никогда не встретила его до официальной встречи. Никогда не ненавидела его. Он никогда бы не возненавидел меня.

Сила наших эмоций была тем, что, на мой взгляд, сделало нашу текущую ситуацию еще более напряженной. Без этих первоначальных обменов мнениями я не могла не задаться вопросом, были бы у нас с Люком такие же вежливые дружеские отношения, как у меня с любым другим игроком, и это необъяснимо опечалило меня.

— Я что, сошла с ума?

Пейдж, привыкшая к моим случайным мыслям без каких-либо объяснений, просто пожала своими худенькими плечиками.

— Не знаю. Что ты думаешь?

Я пристально посмотрела на нее.

— Я спрашиваю тебя.

Она медленно отпила вина и уставилась в окно.

— Думаю, что существует большой потенциал для неприятных последствий.

Пейдж не ошибалась, но мне было неприятно слышать эти слова из ее уст. Даже если бы я ходила вокруг да около того же самого.

— Знаю.

— Ты владелец команды, за которую он играет, — сказала она, загибая пальцы. — Вы оба публичные фигуры; вы в некотором смысле намного лучше, чем раньше. Его дочь боготворит тебя. И вы живете по соседству.

— Хорошо, — перебила я. — Теперь ты можешь остановиться.

— Сама спросила, — указала она.

— Знаю, — простонала я, откидывая голову на спинку дивана. — Так почему же я игнорирую эти невероятно важные моменты и все еще думаю о том, как сильно хочу пойти туда и посмотреть, ждет ли он меня?

Пейдж слизнула малину губами.

— Ну, это просто. Он не похож ни на одного мужчину, с которым ты когда-либо была. Он не слабак, не неофит, не нарцисс и не подонок. Он мужчина. И ты ему не намекаешь и не пытаешься сделать из него домашнее животное.

Я медленно покачала головой.