Эффект разорвавшейся бомбы

— И, Пейдж, то, что он может вытворять своим языком, а я даже не смогла до конца протестировать эту штуку… — Я сделала паузу и положила руку себе на грудь. — Это довольно новый опыт для меня.

Она улыбнулась.

— Не говори мне ничего подобного, или я разрыдаюсь в свое вино от ревности.

— Я знаю, что отчасти это так, — признала я. — Привлекательность в том, что… он обворожительный. Но мне просто нужно знать, что этого достаточно, чтобы рискнуть всем остальным.

Пейдж подумала об этом.

— Рискнуть чем?

Я сделала еще глоток и позволила вину покататься у меня во рту.

— Что, если вселенная пытается, не знаю, о чем — то намекнуть мне тем фактом, что нас постоянно прерывают? Это не совпадение. Что, если я обречена потерпеть неудачу в этом деле с владением, и если свяжусь с Люком, будет только хуже?

— О, боже мой, — сказала Пейдж, потянувшись, чтобы хлопнуть меня по руке. — Это достаточно просто, просто не подведи. Люк не зависит полностью от этого.

— Серьезно, просто не подведи, — повторила я со смехом.

— Я говорю серьезно! Сколько богатых людей, я говорю о отвратительно богатых людях, владеют десятками предприятий и абсолютно не взаимодействуют с этими компаниями? Много. Ты достаточно умна, чтобы доверять людям в выполнении их работы, поэтому ты приходишь и радуешь болельщиков и игроков, поддерживаешь интерес людей и позволяешь им выполнять свою работу. Ты не потерпишь неудачу. Ты владеешь этим; они не могут тебя уволить. — Она закатила глаза. — Ты используешь это как оправдание, потому что думаешь, что Люк и его волшебный язык сопряжены с большим риском. Без обид, но тебе не приходилось сильно рисковать в своей жизни.

Лицо Пейдж вызывало у меня желание с ней поспорить. Ее упрямое личико в форме сердечка вызывало у меня желание, дополненное нежной кожей, пухлыми губами и большими глазами с густыми ресницами, которые сделали ее карьеру.

Я впилась в нее взглядом, но не могла злиться. Что-то по своей сути раздражало в подруге, которая говорила правду, даже если эта правда могла вывести из себя. Это означало, что она была достаточно уверена в нашей дружбе и знала меня достаточно хорошо, чтобы решиться на жесткий разговор.

— Я рискую, — пробормотала я.

Она рассмеялась.

— Не совсем. Да, ты пробовала себя в бизнесе, но никогда не был увлечена им. Все это намного масштабнее, намного важнее. Это нормально, что тебя это волнует, но это не причина, по которой ты сейчас колеблешься с Люком.

Я почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом от необходимости защищаться, поэтому сделала глубокий вдох.

— Я не колеблюсь с Люком. — Увидев ее недоверчивый взгляд, я исправилась. — Не совсем. Просто хочу убедиться, что не ввязываюсь во что-то определенно безумное.

— Тебе не показалось безумием, когда он подошел и спросил тебя об этом?

Мои щеки вспыхнули при воспоминании, и я часто вспоминала это на прошлой неделе.

— Не в том смысле, о котором я говорю, но да, когда я была в горячей ванне, а он стоял там… — Я вздрогнула. — Чувствовала, что сойду с ума, если снова не почувствую его рук на себе. Это было так, как будто … Я была одержима, Пейдж.

— Тогда почему ты сейчас трусишь?

Я пошевелила пальцами ног, которые лежали на кофейном столике.

— Все по-другому, когда он не стоит передо мной со своими большими руками, бугрящимися мышцами и сексуальными глазами, говорящим, что он собирается меня проглотить.

Пейдж шлепнула меня по руке, и я потерла ее.

— Ох, ты сучка! Теперь я действительно ненавижу тебя. Фу. И хороший непристойный собеседник. Я скажу тебе, почему ты сошла с ума. Ты сошла с ума, раз сомневаешься в этом.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь.

— Наверное, ты права.

— Съесть тебя, да? — сказала она с широкой улыбкой.

— Ага.

— Элли, девочка, — она наклонилась вперед и подняла свой бокал с вином, — У меня в сумочке есть презервативы. Уноси свою задницу.

Я сделала последний глоток вина и с громким стуком поставила бокал на стол. Когда встала, я выглянула из-за раздвижной двери и увидела, как аквамариновое сияние огней отражается в бассейне. В дальнем конце бассейна в воде сидел Люк, раскинув руки по обе стороны от себя, как король, развалившийся на своем троне.

Он не смотрел на меня; его глаза были закрыты, а голова откинута на край. Даже несмотря на расстояние, я могла видеть бугры мышц на его груди сквозь волнистую воду, татуировки. Даты, имена и фотографии, которые, вероятно, все имели какое-то значение. Пока смотрела, я думала о том, как эти части его тела ощущались под моими пальцами и как они будут ощущаться сейчас, когда они были влажными и прохладными от воды в бассейне. Он открыл глаза и повернул голову, глядя прямо на меня.

— Напомни, где лежат презервативы? — спросила я через плечо.

19

Люк