Эффект разорвавшейся бомбы

— Да, — простонала она. — Люк, пожалуйста.

Я отстранился и прикоснулся своим лбом к ее лбу.

— Скажи мне, — яростно попросил я, нуждаясь в чем-то взамен, хотя она никак не могла знать, никак не могла понять, что ее слова будут значить для меня позже.

— Давай зайдем внутрь, — сказала она, ее руки крепко обвились вокруг моей шеи.

— Скажи мне, — повторил я, медленно проводя рукой вверх по ее талии, под майку, пока моя ладонь не наполнилась мягкой теплой плотью, ее бешеное сердцебиение под моей рукой.

— Скажи мне, и я отведу тебя в свою постель. Сделаю все. Все, что ты захочешь.

Элли всхлипнула, ее тело все крепче прижималось к моему, к моим ищущим пальцам у нее между ног, пока я размышлял о том, чтобы взять ее прямо там, на траве.

— Я-я, о, черт возьми. — Она откинула голову назад. — Я не знала, Люк. Не знала, что это может быть так. Так хорошо, так… это, о, пожалуйста, прекрати, если ты ждешь, что я смогу думать.

Я усмехнулся, касаясь ее кожи, и замедлил движение руки.

— Пока я могу с этим смириться.

Она подняла голову, медленно моргая, когда я вытащил свои руки из-под майки, переплел пальцы с ее и повел в свой дом.

Когда мы поднимались по лестнице, я почувствовал ее вопросительный взгляд, но проигнорировал его. В моей комнате было темно, когда мы вошли, и я закрыл за нами дверь. Больше всего на свете я хотел, чтобы это единственное воспоминание об Элли было в моей постели, между моими простынями, всего на одну ночь, когда, возможно, она смогла бы заснуть рядом со мной.

— А как же Фейт? — спросила она.

Высвободив свои пальцы, я заправил ее мягкие как шелк волосы за ухо, затем провел кончиком большого пальца по изгибу ее скулы.

— Она у моих родителей.

— Люк, — сказала она, медленно качая головой и оглядывая спальню. — Ты уверен?

В ответ я нежно поцеловал ее, оторвавшись только для того, чтобы стянуть майку с ее тела. Она поняла мои движения, медленно раздевая меня, пока я не остался только в боксерах. Каждое прикосновение ее пальцев, каждое местечко, которое она целовала, обнажая кожу, заставляло мои руки дрожать от желания сделать то же самое.

Она встала на край кровати и протянула руку, но я на мгновение замер и просто уставился на нее. Затем я обхватил ее бедра обеими руками, поворачивая нас так, чтобы я мог полностью вытянуться на кровати. Элли улыбнулась и слегка толкнула меня в ответ.

В комнате был только один источник света, но он резал кровать, как лезвие, и когда Элли переползла через меня, лунный свет осветил каждый дюйм ее тела. Все, что у меня было от нее, — это украденные моменты, подобные этому, в темноте, а она заслуживала гораздо большего.

Она наклонилась надо мной, и мы снова поцеловались, атмосфера была приглушенной и мягкой, как будто время замедлилось до чего-то эластичного и податливого. Мои руки на ее спине, ее руки обхватили мое лицо, когда она двигалась маленькими кругами по мне, как будто я уже был внутри нее.

— Элли, Элли, — прошептал я.

Она выпрямилась, положив руки мне на грудь, и внезапно это показалось неправильным. Она казалась слишком далекой, и я перевернул нас.

На резком вдохе она подтянула ногу, плотно прижав колено к моему боку. Я крепко сжал ее бедро и, не сводя с нее глаз, вошел.

Ее подбородок дернулся вверх, и я мог сказать, что она сдерживала звуки. Но я хотел их. Хотел вобрать их в себя, как был в ней.

Мы двигались вместе, мягко и медленно, так медленно, что, когда пот выступил у меня на спине, а ее бедра начали беспокойно приподниматься напротив моих, я понял, что время медлительности прошло.

Все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее.

Этого было недостаточно. Казалось, что никогда ничего не может быть достаточно.

Я обнял Элли так крепко, как только мог, едва не причинив боль, и она выдохнула мне в ухо, когда мы кончили вместе.

Я откатился в сторону, чтобы не раздавить ее, и Элли убрала волосы с лица заметно трясущимися руками. Закончил я за нее, снова заправляя белокурую прядь ей за ухо.

Она открыла рот, чтобы заговорить, но я наклонился вперед и заставил ее замолчать поцелуем. Без языка. Без зубов. Только мои губы на ее губах.

Затем я просунул руку ей под плечи и прижал к себе, вслепую потянувшись рукой, чтобы натянуть простыню на наши тела.

— Спи, — прошептал ей в лоб.

Больше не хотел задаваться вопросом, почему я делаю то, что делаю. Мне показалось правильным сказать ей это слово со всем скрытым за ним подтекстом. Мне показалось правильным, что она свернулась калачиком в моих объятиях и позволила своему бескостному телу расслабиться еще больше.

После минуты напряженного молчания, когда ее вопросы почти ощутимо повисли между нами, я почувствовал, как она расслабилась. Ее рука скользнула по моему животу, и она положила голову мне на грудь, дыхание, наконец, выровнялось.

Сон пришел ко мне гораздо позже, пока я наблюдал, как свет медленно отодвигается от кровати, оставляя нас в темноте.

Подходящая аналогия для того, что, как я знал, должен был сделать.

22

Элли

Первым признаком того, что я проснулась при необычных обстоятельствах, было то, что все пахло мужчиной. Очень мужественным мужчиной.