Эффект Ребиндера

И прошла ночь, и наступил рассвет, мокрый и жутко холодный лесной рассвет неописуемой красоты, а они, полусонные и окоченевшие, все жевали фиолетовое, как чернила, варенье и шепотом, строго поочередно травили анекдоты. И все время смеялись. Беспрерывно, до колик смеялись, просто ржали как безумные, особенно когда прятали в кустах пустую бутылку из-под спирта.

И было невозможно поверить, что Валя слышала весь их ночной разговор. Но она, конечно, слышала.

На этом, собственно, история закончилась. Через день приплыли в большой районный центр, и Кира уехала. Оказалось, Гальперин вернулся из командировки раньше времени, они решили забрать дочку из лагеря и податься на море. Шурик и Матвей пошли провожать Киру на станцию, по очереди тащили огромный рюкзак с палаткой и вареньем. Иринка еще добавила от себя еловые шишки и ожерелье из твердых, как камешки, нарядных желудей.

В то утро обе Люши как раз затеяли большой обед, костер без конца заливало то супом, то компотом, так что Володя совершенно замотался разжигать и рубить ветки. Чуть палец себе не отхватил! Да еще внезапно пробудившийся Семен зазвал играть в дурака и при этом так мухлевал и подглядывал в карты, что пришлось к полному восторгу Иринки сбросить его в воду вместе с лодкой.

Была пора: наш праздник молодой сиял…

Телеграмму принесли совсем рано, они с Ленечкой еще спали, и только Матвей, ранняя пташка, собирался на утреннюю пробежку. Может быть, от этого привычного будничного утра и ясного солнца в окне слова казались особенно нелепыми и невозможными. Умер Саша Гальперин.

Хотелось отмахнуться, как от заведомой глупости, закрыть глаза.

– Что случилось?! Авария? Он болел? Кто это пишет? Кира?!

– Нет, один наш общий товарищ. Попробую дозвониться из института. Нужно билеты заказывать. По телеграмме, кажется, дадут вне очереди.

Ольге хотелось сказать, что абсолютно невозможно ехать сейчас в Москву, не отложены деньги, Ленечка только переболел ангиной, пропадет летний отпуск, который они так давно планировали. И как объяснить ребенку-первокласснику, что нужно пропускать школу в разгар занятий? И сколько они там пробудут? День похорон, поминки… Максимум неделю! А билеты на самолет одинаково стоят, хоть на неделю, хоть на все лето. Но ей тут же стало стыдно. Со страхом подумала про Киру – вдова! Благополучная, красивая и нарядная Кира, обожаемая жена Саши Гальперина…

А ведь как хорошо начинался год! Во-первых, уехала Иринка, постоянная Ольгина тоска и огорчение. И так хорошо нормально уехала, окончила школу с отличием, поступила в МГУ, все рады и счастливы!

Тогда, почти десять лет назад, она совершенно не ожидала, что до такой степени не сможет найти общий язык с дочкой Матвея. Ни подарки, ни сладости, ни кино! Черные ревнивые глаза волчонка следили за каждым Олиным шагом, все время что-то ломалось или пропадало – любимая чашка, вышитая наволочка, дорогие чулки. Вечерами девочка забиралась на руки к Матвею, словно огораживала собственное пространство, невозможно было ни поужинать вместе, ни просто поговорить.

А им так важно было побыть вдвоем, услышать друг друга! Стремительный брак с Матвеем и такой же стремительный отъезд в Новосибирск не оставили времени привыкнуть или даже понять, как это случилось. Как она, свободная двадцативосьмилетняя москвичка, без пяти минут кандидат наук, вдруг оказалась в маленьком лесном поселке, пусть с красивым названием Академгородок, в чужой квартире, обжитой другой женщиной, с чужой дочкой и навсегда чужим прошлым. Люба погибла за три года до их встречи с Матвеем, но вещи ее жили в шкафу, и было отдельным мучительным занятием изживать эти незатейливые кофточки, платья и, особенно, шубку, теплую цигейковую шубку, чуть потертую в рукавах.

Как быстро пролетело время, как странно. Только недавно, кажется, они с Таней искали себя в списке абитуриентов. Химфак! Казалось, везению нет конца – обе поступили с первого раза, обе попали в один поток и даже в одну группу. Снова вместе, так удобно и привычно готовиться к экзаменам, писать курсовые, можно по очереди вести конспекты лекций, даже прогулять не страшно. Правда, Таня сразу увлеклась коллоидной химией, а ей, Оле, всегда казалось скучным это бесконечное поверхностное натяжение.

Да, с этого и началось! С коллоидной химии началась ее разлука с Таней! Настоящая мучительная и обидная разлука, хотя они продолжали учиться в одной группе.

Конечно, Таня всегда увлекалась и влюблялась – то в Симонова, то в Вана Клиберна, то в артиста Квашу из театра «Современник». И на этот раз Оля только смеялась, когда она принялась дни напролет рассказывать про профессора Ребиндера. Завкафедрой коллоидной химии профессора Ребиндера, очаровательного старорежимного Петра Александровича. «Эффект Ребиндера в действии, – дразнила ее Ольга. – Пластифицирующее действие среды на твердые материалы!»