Эффект Ребиндера

Нет, Ольга искренне переживала за Таню. Все знали, что диссертация ее безупречна, но не принята к рассмотрению ученым советом. А если защита откладывалась, то впрямую вставал вопрос работы на кафедре, Танина аспирантура не могла продолжаться вечно! А как устроиться без степени в научный институт? Даже на завод могли не взять, потому что из-за секретности почти везде требовался допуск. Что же, Тане в продавщицы идти после стольких лет успешной работы в науке?

Конечно, не бывает дыма без огня. В университете все громче говорили о незаконном продвижении евреев на кафедре коллоидной химии, об особых симпатиях профессора. Кто-то подсчитал, что из подписанных Ребиндером двадцати восьми заявлений на прием в Дом ученых двадцать семь соискателей носили еврейские фамилии. Но разве Таня виновата, что не родилась русской? Разве можно всех подряд подозревать? Даже отец говорил, что Левины хорошие люди.

Краснопольский зло чертыхался, Ася Наумовна плакала. Но все разрешилось самым лучшим образом! Той же осенью профессор Ребиндер настоял на пересмотре плана и представлении диссертации аспирантки Левиной к защите в первую декаду нового 1968 года.

Интересно, сам Петр Александрович слышал байку про вставший зал?

Хорошо, что на выставке в Пушкинском тогда оказалась длинная очередь! Физики, давние приятели из башкирского похода, отстояли не меньше часа.

– Оля, сколько лет, сколько зим! Проходим, товарищи, проходим, что за церемонии. Граждане, эта девушка с нами!

Сразу вспомнилась просторная река, дождь, заросли черники и клюквы. Как давно она ни с кем не встречалась!

– Неужели три года прошло, – радостно шумели физики, – уходит молодость, уходит! А ведь отличный был поход, давно пора повторить! Вот в субботу и обсудим. У Гальпериных. Гальперины приглашали в субботу! Оля, разве вы не знакомы? Не имеет значения, к Гальпериным всегда удобно!

Так и получилось, что отправилась в незнакомый дом к незнакомым Гальпериным, лишь бы не потерять эту ниточку тепла и дружбы.

Дом оказался новым и шикарным – двенадцатиэтажная башня. Только недавно начали строить такие – с лифтом и мусоропроводом, с большой кухней и балконом-лоджией во всю стену. Голоса и музыка слышались даже на лестнице, кажется, в назначенной квартире праздновали день рождения.

Помнится, она тогда ужасно расстроилась. Глупо и неловко приходить в незнакомый дом на чужой праздник. И зачем согласилась? Но и сбежать получалось неловко – уже широко распахнулась дверь квартиры, навстречу гостям уже вышла хозяйка, и гости дружно застонали, увидев ее длинное летящее платье, и разноцветные браслеты на тонких запястьях. Дело было даже не в самом платье или браслетах, но в сочетании цвета и фасона, какой-то изысканной простоте рукава, плеча, неглубокого выреза, который удивительно подчеркивал стройную обнаженную шею и короткую стрижку. Хотя ничего удивительного, иного от хозяйки не ожидалось.

Потому что этой хозяйкой была Кира.

Они не виделись все десять лет после окончания школы. До Оли доходили слухи, что Кира закончила иняз и рано вышла замуж, но даже слухи относились к давней прошлой жизни. Если бы хоть немного подготовиться к этой встрече, если бы не собственное одиночество, да еще малогабаритная квартира в панельной пятиэтажке, в пяти автобусных остановках от метро «Текстильщики».

Два года назад, после долгих поисков и споров с соседями, они наконец выменяли отдельную двухкомнатную квартиру в длинном унылом доме без лифта. И вот сейчас необходимость жить вместе с родителями и долговязым братом-первокурсником показалась особенно позорной на фоне просторного Кириного дома, современной мебели и нарядной кухни из красного пластика с металлическим ободком.

На стене висела большая фотография – юная прекрасная Кира-мама в обнимку с темноглазой смеющейся девочкой в матроске. Эта же девочка, только более взрослая и еще более очаровательная, выбежала из другой комнаты навстречу гостям, таща за руку приземистого симпатичного бородача:

– Папа, папа, уже все пришли! Сюрприз! Сейчас будет сюрприз!

– Нюля, не шуми, соседи разбегутся!

– Боже мой, Оля! Оля Попова!..

Кажется, Кира на самом деле обрадовалась.

– Тебя ребята с физфака привели? Вот замечательно! Знакомься, Нюля-капризуля, уже семь лет, представляешь? Вообще-то ее зовут Анной, как и мою бабушку! Ты помнишь бабушку? Представь себе, почти не изменилась – все те же истории, те же страхи! Она так радовалась, когда вы приходили!

Странный вопрос! Как можно было забыть элегантную бабушку-француженку, квартиру-музей, альбомы с фотографиями.

– Француженка? Вы всерьез считали, что она француженка? Вот замечательно!

Да, она всегда умела так непринужденно разговаривать и смеяться. Будто не прошло десяти лет. Просто встретились хорошие школьные подруги.