Эфффект линзы

Та-а-к, завтра на консультации надо будет отвесить Маше подзатыльник!

— Да ладно, не буду. Как ты?

— Все так же. Я понимаю, что уже очень поздно, но просто я не могу уснуть никак. Все о вас думаю…

Я вздрогнул. Ее слова попали в самую точку — ведь она опять нашла меня в ту самую секунду, когда я думал о ней. Это уже действительно смахивало на мистику.

— То есть?

— Ну… — она глубоко вздохнула, в голосе появилась напряженность. — Имею в виду, что кроме вас обо мне никто столько не знает… и не узнает никогда… Так получилось.

Я почему-то улыбнулся, но тут же смущенно прикусил нижнюю губу, будто она могла видеть меня и обидеться на эту дурацкую улыбку.

— Почему же… я уверен, что ты найдешь человека, которому сможешь все спокойно объяснить. И он поймет тебя.

— Нет, — тут же решительно отрезала Вика. — Не найду. В общем, я боюсь… Боюсь, что, даже если смогу не думать об этом и попытаться не обращать внимания, когда-то повторится то, что было с Лехой. Не могу сама с этим справиться… Не получается… А вы и так уже все знаете, так что… может, вы еще не против разобраться с моей… проблемой?..

Я непроизвольно задумался, мысленно «дослушивая» эхо от звука ее голоса.

— Конечно, не против. Но, предупреждаю, придется отвечать на неудобные вопросы. Откровенно отвечать, иначе ничего не выйдет. Если готова, то приходи в понедельник к двум часам, поговорим.

— Спасибо…

— Не за что, Вик. Мы справимся.

— Надеюсь, — похоже, она улыбнулась. Я представил, как ее лицо расслабляется, и выражение становится мягким, детским… Вика выдержала паузу и добавила: — Вы точно не сердитесь, что я так поздно?

Мне кажется, или она тянет время?

— Нет. Если бы ты просто хотела побаловаться, тогда я был бы в бешенстве. А тебе лучше не знать меня в бешенстве.

Она засмеялась.

— Да ну… Мне кажется, вы таким не бываете.

— Ты просто плохо меня знаешь.

Я вдруг потянулся к настольной лампе и выключил ее, растянувшись на диване все с той же идиотской мечтательной улыбкой на лице.

— Хотя, нет… Я тогда действительно испугалась… в коридоре.

— Ну, ты ведь меня вывела! Но, честно говоря, не планировал так резко реагировать.

— Это я виновата, простите.

— Проехали.

Мы продолжали болтать ни о чем, и только когда случайный взгляд на циферблат часов поверг меня в легкий шок, я наконец простился с ней и отключил телефон.

* * *

Я долго думал, о чем буду говорить с Викой. Настолько долго, что чем ближе стрелка часов напротив моего стола двигалась к двум, тем хуже я помнил тот четко структурированный разговор, который сложился у меня в голове. Мысли путались, вопросы перекручивались и менялись местами, и я ничего не мог с этим поделать. Мрачно вздохнув, подумал, что, в сущности, Вика никогда не сможет сказать мне, что я плохо работаю или чего-то не знаю. Но, во-первых, это буду понимать я, а, во-вторых, мне очень хотелось ей помочь. Может быть, она сама до конца не понимает, какой вред может причинить эта проблема в будущем.

Я сел за стол. Потом встал и подошел к окну. Потом застегнул пиджак. Расстегнул. Дернул за листик фикус на окне. Погладил блестящую ручку шкафа… Черт, что я делаю?..

Стук в дверь. Это она. Я хотел было по привычке заорать «Да!», но решил открыть двери самостоятельно. Рванув вперед, чуть не споткнулся о груды наваленных на полу папок из архива. Блин, никак не привыкну, что вчера этот хлам сложили именно мне в кабинет!

На пороге стояла Вера Михайловна.

— А…

— Здравствуй, Кирилл. Что-то тебя сегодня не видно…

Я удивленно поднял брови, пытаясь сообразить, что она тут забыла.

— Да я… у меня консультация сейчас. Вы что-то хотели, Вера Михайловна?

Она тем временем внимательно рассматривала мое лицо поверх очков.

— Документы из архива же у тебя? Мне нужно найти несколько папок. Представляешь, слесарь с утра что-то крутит, но как текла батарея, так и…

Я не воспринимал болтовню Веры Михайловны, судорожно придумывая, как побыстрей, до прихода Вики, избавиться от ее присутствия. Завуч тем временем подошла к горе документов и углубилась в поиски.

— Ты какой-то странный сегодня… С тобой все хорошо?.. — Она даже не смотрела в мою сторону — казалось, этот вопрос был адресован куда-то в пространство, просто из вежливости.

— Хм… Ну да… — во мне начало вскипать раздражение. — Вы нашли документы?

Интересно, ведь мне и самому казалось, что я выгляжу со стороны немного странно. Вера Михайловна набрала целую охапку папок и повернулась ко мне, все с тем же острым испытующим взором.

— Нашла. А ты что, спешишь?

— У меня консультация в два часа.

— Тут?

— Ну, а где же? — я закусил нижнюю губу, почему-то отчаянно не желая, чтоб Вика пришла именно в этот момент. Еще подумает, что мы говорили о ней…

— А с кем?

— С Ольшанской из 11-А.

Лицо Веры Михайловны почему-то вмиг вытянулось. Уголок ее маленького рта немного приподнялся, видимо, обозначив подобие улыбки.

— Понятно, понятно… А что с ней не так?

Вот этот вопрос мгновенно вывел меня из себя.

— Вера Михайловна… — я прочистил горло и явственно почувствовал, что краснею. — Есть такая вещь, как этика психолога. То, о чем мы будем разговаривать, касается только меня и ее.