Эфффект линзы

Дом был ужасен. Нет, даже не так. Дом был ужасно отвратителен. Около ларька на углу раскачивался на ветру тусклый фонарь, его слабый отсвет падал на давно небеленые стены с обрушившимися углами, скошенную крышу, предназначенную теперь, похоже, совсем не для защиты от дождя, забитые досками окна. На первый взгляд, здесь давным-давно никто не жил. Но, притаившись за черным пучком веток одичавшей бузины, я увидел, как сквозь щели просвечивает безжизненный свет лампы-«экономки». Я сидел, не двигаясь, наблюдая, как к «хате» с другой стороны улицы направляется нескладный, лысоватый мужик с одутловатыми щеками и сгорбленной спиной. Его левая нога немного шаркала по земле, будто когда-то неправильно срослись поломанные кости или же она с рождения была длиннее правой. Он проковылял мимо меня, не заметив, и я почему-то вспомнил старый мультик про казаков, которые наблюдали, как на пирушку собираются черти. Спустя несколько минут из-за поворота появились еще двое. На этот раз мне удалось подсмотреть кое-что интересное. Один из них подошел к главной двери, которая со скрипом и невероятным усилием поддалась его натиску, второй же, удостоверившись, что товарищ благополучно попал в дом, поднял жестяную крышку подвала, забросанную старыми тряпками и прочим хламом, и, осмотревшись по сторонам, нырнул внутрь. Интересно, если этот подвал такой же, как в доме моей матери (что можно предположить, поскольку оба здания строились в одно время и были удивительно похожи по строению), то из него должен быть выход в жилое помещение наверху. Через пару минут парень вылез обратно и спешно удалился, унося с собой какой-то пакет.

Еще немного просидев в укрытии, пока ноги в осенних ботинках окончательно не отмерзли, я заметил, что к дому со стороны соседского двора вырулили двое — присмотревшись, я узнал в одном из прибывших самого Штыря. Оба парня, оглянувшись по сторонам, спешно нырнули за скрипучую дверь «хаты».

Я почесал затылок. Н-да… Теперь их внутри не менее четырех, так что реализация любого моего плана по встрече с главным ростовщиком города один на один упиралась в практически непреодолимое препятствие. Впрочем, сам Штырь, если его все же как-то изолировать от дружков, вряд ли сможет навредить мне — я даже внешне выглядел намного сильнее, чем он в самой своей боевой форме. Я вздохнул. Похоже, для начала мне нужно точно определить, кто и где находится, а для этого… ох… видимо, придется вспомнить свое лихое детство! Стараясь не замечать дрожи в руках и прочих конечностях, я, пригнувшись, метнулся к забитому досками окну.

Сафонов, что ты делаешь… что ты делаешь, дурак ненормальный… Зачем тебе это все?..

Позади во дворе что-то скрипнуло, я почувствовал, как сердце бешено заколотилось прямо в горле. Минуту спустя, когда вновь воцарилась глухая тишина, прерываемая лишь редким лаем собак из ближайших домов, я вытянул шею и заглянул в узкую щель между досками.

Комната была почти пуста, в углу, около шкафа, стояли двое, спинами ко мне, что-то сосредоточено рассматривая. Я прильнул к окну еще ближе, и в этот момент почувствовал нечто странное. Прямо над моим плечом раздавалось чужое посвистывающее дыхание. Я резко обернулся, едва не стукнувшись лбом о заросший редкой щетиной подбородок. А в следующее мгновение, после секундной вспышки боли, картинка зимнего вечера вдруг сменилась абсолютной непроницаемой темнотой.

Открыть глаза. Иногда самое обычное, почти бессознательное действие, совершаемое в течение дня по миллиону раз, может казаться непреодолимым препятствием. Я не сразу понял, где нахожусь и как сюда попал. В практически полной темноте я чувствовал острый запах сырости и старой резины. Невероятным усилием я заставил себя привстать на локте и оглянуться.

Похлопав себя по карманам, я вдруг с удивлением обнаружил свою старую зажигалку, практически без газа, о которой уже успел позабыть, бросив курить. Хм, а в жизни-то все-таки происходят чудеса. Каждое движение вызывало новую болевую волну, расходившуюся от затылка ко лбу и шее. Один щелчок — и вот он, спасительный свет! Комнатка подвала душила меня затхлым влажным воздухом и нестерпимым зловонием чего-то гниющего. Да уж. Попал я в сказку. Скорее всего, я нахожусь как раз в том самом подвале, куда за пятнадцать минут до этого лазили двое незнакомцев. Жутко хотелось пить, но при этом с каждым движением я чувствовал, как возвращаюсь к жизни. Оглядевшись, заметил нечто странное в углу. С детства обладая не слишком острым зрением, сразу и не определил, на что похожа эта занятная ровная кучка пакетов, накрытая старым брезентом. Отодвинув самый край накидки, я приблизил огонек, чтобы рассмотреть повнимательнее.

Сквозь полиэтилен просвечивало какое-то сено. Я моргнул. Что это такое? И зачем оно лежит в подвале Штыря в таком количестве? Он что, сделал стратегический запас соломы на зиму для своих кроликов?..

Понимание, что это на самом деле такое, пришло настолько неожиданно, что я, отшатнувшись, едва не упал.