Effloresce (ЛП)

О ночах, проведенных в одиночестве за чтением самому себе в крепости из одеял, которую возводил сам, об историях о сильных принцессах и лихих героях и семьях, полных любви. О матери, которая заглядывала слишком поздно – или скорее слишком рано – раз в неделю, чтобы его увидеть. Она целовала его в лоб, только чтобы снова уйти, прежде чем он мог разогнать туман сновидений в достаточной степени, чтобы удержать ее и попросить просто остаться хотя бы раз.

«Просто останься со мной».

О ночах, по-прежнему одиноких, но не совсем, о разносящихся эхом звуках разбитого стекла, о приглушенных, пониженных тонах горячей злости и яростного гнева внизу.

- Я сенатор США, ты не можешь рассчитывать, что я стану потворствовать тебе в незаконном разборе автомобилей! Что, если меня поймают за этим? Я могу потерять все, Хан!

- Я не могу просто прекратить это, Лея. Я уже в деле.

Или об излюбленном: «Возьми себя в руки или помоги мне, я уйду, и я заберу с собой нашего сына». И вслед за этим: «Чтобы ты могла забывать о нем на заседаниях Сената и нанимать няню за няней до тех пор, пока он не забудет, кто его настоящая мать?»

О звуке ладони, ударяющейся о щетину на щеке. Приглушенных рыданиях матери, которые он мог расслышать сквозь включенный душ. Звоне и грохоте графина отца с виски, плеске, с которым бокал отца наполняется, и наполняется, и снова наполняется.

О ночах, когда он снова и снова думает о том, что его отец – его отец, черт его побери – был причиной, почему мать так часто не приходила домой. Бизнес его отца поставил мать под угрозу. Его отец не бросил бы свой бизнес ради карьеры его матери. Его отец установил дистанцию между ним и его матерью.

____________________________

Но потом каким-то образом все изменилось. Изменилось на…

То, как он вылезает из постели и слышит, как мать шепчет его имя и «не очень хорошо общается», «проблемы с поведением», «даже разговаривать не будет с другими детьми, Бога ради!»

То, что теперь он видит мать, плачущую в объятиях отца (а не в душе), и тот гладит ее по спине и успокаивает хриплым мягким бормотанием.

То, что он обнаруживает запросы «Детские психологи рядом» и «Что делать, если у вашего ребенка проблемы с гневом?» на MommyHelp.com в истории поиска матери, когда хочет найти «каллиграфию» на ее телефоне.

И вдруг дело больше не в «его отце».

А в нем.

____________________________

- Тебе нужно поговорить с ним. Вы оба скучаете друг по другу, и вы «упрямые задницы», как сказала бы Лея.

- Однажды это случится. Может, как раз перед свадьбой, чтобы ты мог проводить Лею к алтарю, не убивая его взглядом.

Слова Рэй эхом звучат в голове, когда Кайло шагает по тротуару, проходя два квартала от того места, где он припарковал машину, до автосервиса отца. Давая себе время собраться с мыслями или, возможно, отложить неизбежное.

Встреча с отцом лицом к лицу была не ради Рэй. Нет. Хотя это поможет ему разобраться в своих чувствах и отношениях с Рэй, это он делает ради себя. Ради отца. Ради матери. Рэй, возможно, была катализатором, но именно он в конечном счете решил встретиться с отцом и попытаться решить жизненно важные проблемы.

Когда Кайло видит выцветший синий фасад «Ремонтной мастерской Соло», он испытывает непреодолимое чувство ностальгии. С тех пор, как он в последний раз заходил в мастерскую своего отца… что ж, прошли долгие годы.

Над головой звякнул колокольчик, когда Кайло вошел внутрь, но в канцелярии не видно ни одного работника. Пройдя через помещение и комнату ожидания, он добирается до гаража. Звуки, которые тут же его окружают, наполняют голову Кайло смутными образами – воспоминаниями – о себе, куда ниже ростом, бегающем по бетонному полу посреди хаоса ремонта. («Угроза безопасности», как всегда говорила его мать).

Умудрившись не поскользнуться на грязных пятнах черной смазки на полу, он наконец видит примечательную седоволосую голову, по которой узнает отца.

*Внезапно его охватывает столь сильная волна эмоций, что он едва не падает на колени.

Ужас, понимает он. Он чертовски напуган встречей с отцом.

У него и раньше случались панические атаки. О, их было много. Но этот тип паники настолько глубокий и настолько сильный, что не похож ни на что, что он когда-либо испытывал раньше. Сердце бьется в груди так сильно, что становится больно, и он вдруг обливается потом, а руки дрожат сильнее, чем включающийся двигатель «Сокола».

Он с трудом добирается до ближайшей металлической скамейки, рухнув на нее так, будто пробежал марафон. Его дыхание очень быстрое, даже слишком быстрое, и мантра «Дыши глубоко, Бен. Медленно и спокойно», - звучит в голове хриплым тенором матери, внушенная за все те годы, когда она успокаивала его панику.

- Дыши глубоко, Бен. Медленно и спокойно.

Ее голос ниже, чем он помнит, более хриплый и грубый.

- Дыши глубоко.

Потому что это не голос его матери, понимает Кайло.

Это голос его отца.

- Давай, Бен. Медленно и спокойно, вдох и выдох.

Кайло лихорадочно поднимает взгляд, упираясь головой в руки и сгорбившись на скамейке.