Эфиопские хроники XVIII века

21 маскарама умер лика мазамран[567] Григорий в Дабра Берхане и был назначен абето Талафинос лика мазамраном. 14 якатита[568] умер гра-азмач Емане, будучи наместником Вахни, и принесли его оттуда и похоронили в Ацацаме святого Михаила при знаменах и барабанах. 3 магабита[569], в [день] начала поста, умер кень-азмач Энда Лебу и был погребен в Дабра Берхане при знаменах и барабанах. А сей царь царей Адьям Сагад пребывал в Каха долгое время, творя суд и расправу. А затем 16 магабита вышел из Каха и вошел в Гондар по причине болезни. 21 миязия.[570], в день вербного воскресенья, умер кантиба Цахая Леда, потому что перекусил его бегемот, когда плыл он по озеру Тана в Дабаза, и был он погребен там. 28 миязия была пасха. В этом месяце призвали царь Иясу и царица Ментевваб наместников пограничных, то бишь дедж-азмача Микаэля и дедж-азмача Варання. 18 генбота[571] упокоился эччеге Такла Хайманот и был погребен в Азазо. В этом месяце заболел царь царей Иясу, и, пребывая в сей болезни, не переставал он выслушивать дела бедных и убогих. И когда услышал царь Иясу, что печалятся и горюют все горожане, призвал он Армаскоса, ибо он — «уста царя», и послал его к расу Вальда Леулю, брату царицы Ментевваб, говоря: «Всякого, кто домогается от тебя должности или вотчины, присылай ко мне; не буду я выслушивать дела из уст другого, кроме тебя!» И сказал рас Вальда Леуль: «Да будет, как повелел царь». А затем пошел шалека Армаское на [башню] «провозглашения указов»[572], и вынес барабаны, и провозгласил указ, о котором поведали мы прежде. И когда услышали [его] все люди города, то сказали: «Добре».

Начался сане в пятницу. 21 сане[573], в четверг, в день праздника владычицы нашей святой девы обоюду естеством Марии-богородицы, упокоился царь царей Адьям Сагад[574]. И тогда причитала мать его, Берхан Могаса, и плакала, и говорила: «Горе мне, о сын мой и возлюбленный мой! Горе мне, о свет очей моих! Горе мне, о радость сердца моего!» И, говоря это, била она себя в грудь и рвала волосы на главе своей, и падала наземь, и говорила:

О взошедший и поднявшийся на вершины Ласты без коня и мула!
Как же связали ноги твои вервиями и нитями?[575]

.О пошедший в землю Ваг, дабы уничтожить врага свирепого!
О пошедший в землю Доба, дабы собрать подать с народа!
О пошедший в землю Вафла, дабы воевать мусульман и галласов, и устроивший стан посреди нее!

И еще говорила она:

Чем видеть тебя так, распростертым на ложе,
Лучше бы мне умереть
И сойти в землю!

И с большим трудом заставили ее родичи прекратить плач. И сказали ей: «Отныне будем держать совет, что лучше для нас и для пределов мира!» И затем сказала царица Ментевваб асалафи Эшете: «Призови раса Вальда Леуля», и призвал он его. И пришел рас Вальда Леуль со многим величием, и вошел в дом царский, то бишь «крестовый замок»[576], и обнаружил, что упокоился царь Иясу. А еще призвала она дедж-азмача Ге-та, и дедж-азмача Евсевия, и дедж-азмача Мамо. И вошли они, и увидели, и поняли, что умер он. И были великие рыдания и стенания у матери его и у родичей его, как стенали Иоанн и владычица наша Мария в день распятия господа нашего и бога нашего и спасителя нашего Иисуса Христа во плоти. И в это время сказал рас Вальда Леуль сестре своей, царице Берхан Могаса: «Что говорил тебе [Иясу] еще при жизни своей о том, кто унаследует престол царства его из трех его сыновей: абето Ацку, абето Хайлю и абето Вайю, то бишь Иоаса, рожденного от госпожи[577] Ваби, дочери Амито, галласа валло, и сестры Лубо и Дуло?» И сказала царица Вальда Леулю слово ответное: «[Он говорил]: коль раньше тебя умру я, как умерли отцы мои и родичи мои, цари, от Давида и доныне, воцари сына моего Иоаса, ибо возлюбил я его паче двоих сынов моих, как возлюбил Иаков Иосифа, сына своего, и как возлюбил Давид Ионафана лаче Ависая и Иоава». И сказали ей рас Вальда Леуль и родичи ее: «Да будет, как сказал царь царей Иясу!», и понравилась им эта речь. Он был не только царем, но и любимцем их, как любило Соломона войско его.