Ефросиния Московская. Крестный подвиг матери Русской земли

Тело же его святое и честное на земле осталось, а святая душа в небесные обители вселилась. И когда преставился благоверный и христолюбивый и благородный великий князь Димитрий Иоаннович всей Руси, просветилось лицо его, как у ангела. Княгиня же, увидев его мертвого, на постели лежащего, восплакала горьким голосом, огненные слезы из очей испуская, сердцем распаляясь и в грудь руками своими бия, как труба, рать возвещающая, и как орган, сладко вещая: «Как же умер ты, жизнь моя дорогая, меня одну вдовою оставив? Почему не молвишь ко мне? Свет мой прекрасный, что рано увядаешь? Виноград многоплодный, уже не подашь плода сердцу моему и сладости души моей. Почему, господине, не взглянешь на меня, не промолвишь ко мне? Ужели меня забыл? Чего рада не посмотришь на меня и на детей своих? Почему им ответа не дашь? Кому меня оставляешь? Солнце мое, рано заходишь. Месяц мой красный, рано погибаешь. Звезда восточная, зачем к западу идешь? Царь мой, как приму тебя или послужу тебе? Господине, где честь и слава твоя, где господство твое? Государь всей земли Русской был, а ныне мертв лежишь, ничем не владеешь, многие страны примирил; и многие победы одержал, ныне же смертью побежден, изменилась слава твоя, и образ лица твоего переминился в нетление. Жизнь моя, как повеселюсь с тобою? Вместо многоценной багряницы худые эти бедные ризы принимаешь, вместо царского венца худым этим платком главу покрываешь, вместо палаты прекрасной гроб принимаешь. Свет мой светлый, зачем помрачился? Если Бог услышит молитву твою, помолись о мне, княжне своей. Вместе жила с тобой, вместе и умру с тобою. Юность не уйдет от нас, а старость не постигнет. К кому призываешь пойти меня и детей своих? Не долго радовалась с тобою, и после веселия плач и слезы пришли ко мне, а после утехи и радости – сетование и плач явились мне. Зачем я прежде тебя не умерла, чтобы не видеть смерти твоей и своей погибели? Не слышишь, господине, бедных моих слез и словес? Не умилят ли тебя мои горькие слезы? Звери земные на ложе свое идут, и птицы небесные к гнездам летят, ты же от дома своего вдруг уходишь. Кому я уподоблюсь? Осталась ведь без царя. Старые вдовы, утешьте меня. Молодые вдовы, плачьте со мною: вдовая беда горше всех людских бед. Как восплачу или как возговорю? Великий мой Боже, Царь царям, заступник мне будь. Пречистая Госпоже Богородица, не оставь меня и во время печали не забудь меня!»

И принесли благоверного великого князя Димитрия Иоанновича, царя всей Руси, в церковь святого великого Архангела Михаила, где есть гроб отца его, Иоанна Иоаннавича Красного, и деда, Иоанна Калиты, и прадеда, и пели над ним обычное надгробное пение. Положили же его в гроб в мае, в 20-й день, на память святого мученика Фалалея. И плакали над ним князи русские и бояре, и архиепископы, и епископы, и весь народ. И не было такого, кто бы не плакал, и даже пения не слышно было из-за сильного плача.

Были же при отпевании гости – митрополит Трапезундский Феогност, грек, и Даниил, владыка Смоленский, и Савва, епископ Саранский, и игумен Сергий, Преподобный старец. И разошлись все плача.

Пятый сын его, князь Иван, после отца своего скончался. Шестой сын его, Константин, самый младший из всех, умер четырех дней от роду. Старший же сын его, Даниил, умер раньше.

Великая княгиня Евдокия, соправительница сына Василия, воздерживалась от непосредственного участия в государственных делах. Ничто не утешало ее. Всем сердцем своим она желала на служение единому Богу себя предати. Святую обязанность матери, как истинной рабы Господней, она сверяла с Законом Божием. Непосредственная забота была направлена на воспитание детей, ибо она полностью оправдывала отчет этой священной обязанности, возложенной на нее как на мать самим Богом.

До времени, оставаясь в своем доме, погрузившаяся в заботы о воспитаний детей, управлением сложного хозяйства, Евдокия имела непременное намерение посвятить себя иноческой жизни. Стала она помышлять об устроении для себя девичьего монастыря. Первым делом она обратилась за советом и благословением к Преподобному Сергию. С одобрения и благословения святого батюшки Сергия Евдокия в конце 1389 года заложила свою обитель в станах Московского Кремля.