Егерь

– Ты знал, что рано или поздно задашь мне этот вопрос. И ты точно знал, что я отвечу тебе. Я права? – она ласково улыбнулась, а Зафир понял, что проваливается в бездну.

– Да, – прошептал он в ответ.

– В нашей с тобой игре мы оба лукавили. Вселенная связала нас, потому что мы друг друга стоим. Это своего рода наказание за грехи, которые никуда не денутся. Я не знаю, как ты существуешь со своей виной. Я не понимаю… – она затушила елотку и допила кофе. – И жить с человеком, который считает себя насильником, я не стану. Извини. Это сильнее, чем любая связь.

– Я знаю, – Зафир отвернулся и отошел к окну.

– Я буду спать у себя в комнате.

– Как скажешь, – он кивнул.

Больно. От ее слов больно. От невозможности что-либо изменить больно. От того, что любит, тоже больно. Ему жить с этим. И с этим умирать.

***

Как обещал, он заехал за ней в семь вечера. Роден спустилась вниз, обулась, накинула на плечи его черный плащ и остановилась у выхода.

– Ты идешь? – позвала она.

Зафир стоял во фраке и смотрел на свое отражение в зеркале.

– Почему ты так оделась? – спросил он, медленно поворачиваясь к ней.

– Потому что мне больше нечего надеть, – ответила Роден и открыла дверь.

***

– Зафир Кеоне и Роден Кенигстен! – объявил глашатай.

– Сейчас кто-нибудь подавится, – прошептала Роден и взяла с подноса бокал.

В зале закашлялись сразу несколько человек.

– О! Твои родственники! Вселюбящая Назефри машет тебе рукой! – Роден пригубила какой-то фиолетовый напиток из бокала и отсалютовала «жертве» жениха.

Зафир улыбнулся и повел Роден к столику.

– Всем привет! – она поставила бокал на стол и присела. – Как дела? Что нового?

Камилли хмынул:

– С твоим появлением каждый новый день пестрит новостями, – он отсалютовал Роден и выпил.

– Это лучше, чем жить в мыльном пузыре, в надежде, что он никогда не лопнет, – она вытянула ноги и застучала коготками по столу.

Эста и Назефри натянуто улыбались. Казалось, будто их лица сейчас треснут и маски спадут.

– За семейные тайны! – Роден подмигнула Назефри и опустошила бокал.

Лицо Назефри перекосило. Камилли со злостью глядел на Роден. Наверное, хотел прожечь взглядом дыру в ее сердце. Не повезло. На месте, где было сердце, уже зияла дыра.

– Сафелия Бридетон! – объявил глашатай и все обернулись.

Зал охнул. Закашлялись сразу с десяток человек. Сафелия даже улыбнулась, проплывая по волнам чужого удивления и негодования. Ее открытое ярко-синее платье струилось шлейфом по полу. А кожа… Лоскуты соединялись причудливыми линиями и каждый рубец кричал о том, через что хозяйке пришлось пройти.

Сафелия подошла к родственникам, присела в поклоне.

– Отец тебя убьет, – прошептал Урджин и отсалютовал сестре. – Он же просил, не выставлять напоказ…

Она обернулась и приветливо помахала рукой матери с отцом. Фуиджи побагровел и отвернулся. Нигия вперила взгляд в блюдо на столе.

– Мне нечего стесняться. А если это стесняет отца, – она пожала плечами, – его проблемы, – Сафелия присела за стол и тут же вперила удивленный взгляд в Роден.

– Ты пьешь?

– Зато не курю, – ответила та и отвернулась.

– Плохой признак.

– А может наоборот, – Роден повернулась к ней, – хороший?

– Прекрасно держишься, – пробурчал Камилли.

– Ты тоже, – Сафелия взяла бокал и пригубила.

– Красивое платье, – заметила Эста. – Тебе очень идет этот цвет.

Сафелия покосилась на Эсту и вскинула бровь:

– Даже не пытайся сгладить. Все равно не получится.

– Попытаться стоило.

– Брось, – Сафелия махнула рукой. – Пару часов помучаемся, а там будет легче.

– Следует повысить градус, – Роден указала пальцем на темную бутылку с крепким напитком. – Плесни-ка мне альзетера!

Зафир налил немного в ее стакан.

– Сок? – предложил он.

– Не запиваю, – она тут же опрокинула порцию и даже не поморщилась.

– Попробуй рыбу, – он указал на блюдо с розовым мясом.

– Позже. Лучше еще плесни немного. Чувствую, сегодня будет весело всем и каждому, – она перевела взгляд на молчаливую Назефри и улыбнулась ей.

Стефан подошел к их столику и остановился рядом с Сафелией.

– Все хорошо? – спросил он, обращаясь явно только к ней.

– Пока держусь, – она улыбнулась и вежливо кивнула.

– Сейчас встречу всех гостей, а потом приступим к официальной части и заявлениям.

– Я буду здесь, – она снова ему улыбнулась.

– Я на это очень надеюсь, – он наклонился и поцеловал ее ладонь.