Егерь императрицы. Гвардия, вперёд!

— Выстрел!

Пушка рявкнула и откатилась в клубах дыма, а ядро снесло угол того дома, из окон которого только что стреляли жолнёры.

Бам! Бам! Бам! — бухали пять орудий самой новейшей французской системы, посылая крупную картечь вперёд. Свинцовые шарики с воем и визгом били по домам, по развалинам баррикад, по телам ещё живых и уже убитых людей. Помощники егеря подносили к пушкам из зарядных передков всё новые мешки с порохом, ядра и картузы с картечью. Канониры крутились около орудий, баня их раскалённые стволы. От ручья бежали стрелки, неся в кожаных вёдрах воду, и проливали их, охлаждая.

Бам! Бам! Бам! — непрерывно грохотали пушки.

— Ваше высокородие, Соловьёв с Пудовкиным бегут! — крикнул, увидев две фигуры, Никита. — Вон, вон они, от реки по грязи шлёпают!

— Ваше высокородие, можно пройти! — доложился весь грязный Соловьёв. — Только фашинник с брёвнами нужно с собой захватить и плетней бы ещё побольше. Там в двух местах совсем гиблое место, мы и то по ним с трудом пролезли.

— Господин майор, сейчас наши пушки ближе к домам подкатятся и подальше вам расчистят проход, — объяснял командиру лифляндцев Алексей. — Вы с карабинерами по этим двум параллельным улицам в сторону моста двигайтесь, а мы обходом к предмостовому форту выйдем и штурмом его возьмём. Поляки тогда словно в клещах у нас будут.

Каждый из егерей по приказу командиров нёс на себе связку прутьев, плетень, доску или разбитую корзину. Отделения волокли брёвна или длинные жердины. Вскоре параллельно Вислы на болотине была проложена гать, по которой полк вышел к самому мосту. Рывок — и грязные егеря из дозорной роты влетели на насыпные земляные валы форта. Вслед за ними с атакующим кличем на них ворвались и стрелковые батальоны. Переколотую орудийную прислугу и трупы жолнёров сбросили вниз, и их место заняли егеря.

— Знамя сюда! — крикнул Егоров, указывая на самое высокое место укреплений. — Барабанщикам, бить гвардейский марш! Горнисты, сигнал! Пусть ляхи видят, что мост наш! Полку занять круговую оборону!

Три раза накатывалась конница на форт из предместий и дважды поляки пытались атаковать по мосту. Всё вокруг было усеяно трупами. Заканчивались патроны, у захваченных на форте орудий оставалось всего по два заряда ближней картечи. Первыми по улице с юга прорвались лифляндцы егеря и глуховские карабинеры. Через полчаса, с северной стороны разбив заслоны, подошла колонна генерал-майора Ласси. Сам Борис Петрович в это время уже был ранен в плечо, и старшим из офицеров у реки оказался бригадир Егоров.

К форту пробился эскадрон казаков с адъютантом Суворова.

— Рушьте мост, дабы избежать бойни в Варшаве! — передал он приказ главнокомандующего.

Пионеры Егорова заложили порох под две крайних опоры и подорвали пролёт.

Русские войска, взяв второй, внутренний оборонительный вал, ворвались в городские кварталы Праги. Поляки бились ожесточённо. Из окон и дверей зданий по русским стреляли, на головы им скидывали камни и тяжёлые предметы, и солдаты, врываясь в дома, уничтожали защитников, а зачастую и всех, кто там был. Жестокое сопротивление, справедливость мести за погибших в весенней резне требовали отмщение. Ярость штурмующих достигла наивысшей точки! Они уже не разбирались — мирный перед тобой горожанин или же вооружённый враг. Умерщвлялись все. Ещё совсем недавно насмехавшиеся над русскими и убивавшие безоружных, поляки в панике бросились к мосту. Со страшным грохотом, руша окружающие строения, в городе взорвался пороховой магазин.

К мосту сбегались толпы мирных жителей и бросивших оружие польских солдат. Некоторые из них кидались в ледяную воду широкой реки и тонули.

— Нужно их всех выводить отсюда! — кивнул на мечущихся у Вислы поляков Егоров. — Ещё немного — и сюда ворвутся с города те, кто его штурмовал, и начнётся настоящая резня! — Вас никто не тронет! Все сюда, под нашу защиту! — крикнул он бегущим перед валами. — Знающие польский язык, переводите!

Вскоре перед фортом в окружении егерей уже кучковалось несколько сотен поляков. В основном это были женщины и дети, примкнуло к ним и несколько десятков бросивших оружие жолнёров. Цепь гвардейцев с примкнутыми на ружьях штыками постепенно расходилась в сторону, и за неё, видя своих соотечественников, сбегались всё новые и новые сотни жителей.

Под барабанный бой с развевающимся знаменем колонна прошла вдоль Вислы на север и потом свернула к русскому лагерю. Там, под охраной карабинеров Северского и Черниговского полков, уже собралась огромная толпа поляков. Вскоре к ней присоединились ещё три с половиной тысячи спасённых душ.