Египет в канун экспедиции Бонапарта (1776-1798)

Если бы ограничился он только расширением мечети ал-Азхар, на что оказались неспособными другие владыки, то и этого было бы достаточно, но сверх этого он возвел сооружения в мечети Хусайна, в мечетях Зайнаб и Нафисы. К вакфу [мечети ал-Азхар] он присоединил три деревни, сеющие рис в районе Розетты[136], а это Тафина, Диби и поместье Катама. Получаемый с них доход от риса обратили на благотворительные цели, на содержание бедняков и одиноких, на увеличение продовольственного довольствия студентов ал-Азхара — на питание их харисой[137] по понедельникам и четвергам. К настоящему времени — к концу 1220 (1805-6) года — все это уже отменено из-за оскудения и недостатка средств.

Так было до тех пор, пока дело 'Али-бея[138] не разрослось и тот не изгнал 'Абд ар-Рахмана, отправив его в ссылку в Хиджаз. Произошло это в начале месяца [зу]-л-ка 'да 1178 (22.IV. — 21.V.1765) года. 'Абд ар-Рахман оставался в в Хиджазе и течение двенадцати лет. Когда /8/ в прошлом году прибыл сюда Йусуф-бей в качестве амир ал-хаджжа, то настоял на том, чтобы 'Абд ар-Рахман и его сопровождении возвратился в Египет. Он доставил его в тахтараване[139] — это было 7 сафара 1190 (27.III.1776) года. А 'Абд ар-Рахман уже стал слабеть, одряхлел и тосковал по родине. В свой дом он возвратился больным и по истечении одиннадцати дней умер. Тело обмыли, обернули в саван, и похоронная процессия, состоявшая из улемов, эмиров, купцов, муэззинов[140] мечетей, учеников школ, которые были им построены и которым 'Абд ар-Рахман ежегодно обеспечивал одежду и содержание, направилась к гробнице, приготовленной им для себя в ал-Азхаре у ворот Баб ал-Кибла. Подобных ему не осталось — да будет милостив к нему Аллах!

Свойственным ему пороком было брать взятки и при помощи разных уловок конфисковать [в свою пользу] имущество некоторых состоятельных людей. В этом ему подражали и другие, и это стало образом действий и прочной традицией, которая не порицалась. Он домогался наследства богатых, имеющих наследников. Но наибольшим из его дурных дел, усилившим разорение страны и причинившим вред ей, да и всему миру, было его содействие 'Али-бею в ослаблении других эмиров страны в пользу последнего. 'Абд ар-Рахман Кат-хода не переставал интриговать среди них, подстрекая одного против другого, восстанавливая друг против друга, что помогло упомянутому 'Али-бею утвердить свое господство над ними. Ропот стих, усилились разобщенность и вражда между эмирами, а это укрепило положение 'Али-бея. Тогда-то 'Али-бей обрушился на 'Абд ар-Рахмана, изгнал его из Египта и лишил его родины. Не нашлось никого, кто бы выступил в его защиту. В течение всего времени он оставался в Мекке изгнанником. Тогда же, вместе с ним 'Али-бей изгнал свыше двадцати эмиров из окружения 'Абд ар-Рахмана, как это изложено выше. Эта высылка расчистила поле действий для 'Али-бея и его приближенных, они воспрянули: стало усиливаться и разрастаться чинимое ими зло, что продолжается вплоть до наших дней, как ты это увидишь в дальнейшем. Причиной того, по воле Аллаха всевышнего, явился 'Абд ар-Рахман Катхода. Если бы не оказанная им 'Али-бею поддержка, [тот] ничего не смог бы сделать. Когда 'Абд ар-Рахман Катхода возвратился из Хиджаза больным, к нему явились Ибрахим-бей и Мурад-бей со своими хушдашами, чтобы поздравить его с возвращением, а до того он с ними не виделся. Он завещал им: «Держитесь вместе, будьте заодно и не допускайте врагов в свои ряды». И это вместо того, чтобы сказать им: «Завещаю вам: бойтесь Аллаха всевышнего, не допускайте несправедливости, творите добро, ибо жизнь мирская преходяща, — вот, смотрите, каково мое положение и мой конец».

Мне говорил об этом тот, кто при этом присутствовал. 'Абд ар-Рахман не стеснялся в выражениях и любил казаться глуповатым — да простит Аллах нас и его!

Однажды, еще в ученическом возрасте, до его высылки в Хиджаз, я видел, как он шел в похоронной процессии. Он был коренаст, белолиц, с пышной седеющей бородой, одет он был изысканно и являл восхищение самим собой, привлекая всеобщее внимание.

Год тысяча сто девяносто первый (9.II.1777 — 29.I.1778).

В начале месяца раби' ал-аввал (9.IV. — 8.V.1777) прибыл ага Порты с требованием отправить военную экспедицию в Персию. Эмиры собрались, посовещались на этот счет и договорились, чтобы вызвать Ибрахим-бея Танана, и тот прибыл из Махаллы — ему поручили выполнение этого [задания]. Тогда же в начале месяца джумада ал-ула[141] (7.VI. — 6.VII.1777) у магрибинцев, пребывающих в ал-Азхаре, произошло [следующее] событие. Домом, обращенным в вакф в их пользу, завладел учредитель вакфа. Он стал отрицать их права. Для этого он прибег к некоторым эмирам, и был составлен запрос по этому поводу, но мнения по признанию законности вакфа на основании лишь одного доказательства — общеизвестности его провозглашения — разошлись.