Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых»

Нашим представлениям о призраках в древнеегипетской картине мира частично соответствуют аху – «действенные духи» или «блаженные усопшие», которым Осирис на своем суде вынес оправдательный приговор. Аху имели доступ в любую часть сотворенного мира, и при желании они способны были являться в некрополях. Своим домом ах считал усыпальницу; его иногда призывали на помощь для борьбы с врагами. Кроме того, аху могли проникать в жилища, насылать кошмары и вредить тому, кто навлек на себя их гнев. Однако самыми злокозненными из усопших были мут – те, кто не попал на суд Осириса (убитые, казненные, безвременно умершие или не погребенные должным образом). Их называли неотмщенными или проклятыми. Подобно аху, они иногда причиняли вред живым и, как считалось, отнимали детей у родителей. Кроме них египтяне опасались еще «недругов» и «противников» – незваных гостей из Дуата, которые могли прорваться к живым, чтобы сеять страх и творить дурные дела. Вселяясь в тело человека, они провоцировали боль и кровотечение или же по-другому вредили ему. В частности, дух по имени Неси вызывал лихорадку. Однако эту веру во взаимодействие живых с усопшими разделяли не все египтяне, как свидетельствует знаменитая «Песнь арфиста»: «Никто не приходит оттуда [из загробного царства], чтобы рассказать, что с ними, чтобы рассказать об их пребывании, чтобы успокоить наше сердце до того, как вы пойдете туда, куда ушли они».

До наших дней дошло немало древнеегипетских историй с участием призраков. Например, такая рассказана в «Сказании о Петеисе», известном из фрагментов демотических папирусов и записанном, вероятно, в I веке н. э. В ней жрец Атума по имени Петеисе, который ищет знахаря, способного исцелить его от болезни (насколько можно судить по уцелевшим фрагментам текста), встречает призрака в одной из гробниц Гелиополя. Жрец и призрак прогуливаются рука об руку и беседуют, причем призрак даже смеется. Однако когда Петеисе спрашивает у дружелюбного призрака, сколько ему осталось жить, тот просто велит ему дожить отмеренные годы. Разгневанный Петеисе читает заклинание и снова требует ответа, но призрак говорит, что ответить не может. Тогда Петеисе решает сменить тактику и через призрака обратиться к Осирису в надежде, что повелитель усопших скажет ему больше. Однако назойливые расспросы Петеисе и нежелание оставить бога в покое, пока он не даст ответ, приводят Осириса в ярость. В итоге призрак говорит, что жрецу осталось жить всего 40 дней – судя по всему, это наказание за то, что он украл золото и серебро, принадлежавшие Исиде. Опечаленный Петеисе идет домой и сообщает жене дурную весть (после чего делит с ней ложе), а затем проводит пять дней, выпрашивая у собратьев-жрецов 500 серебряных монет на собственные похороны – возможно, в качестве компенсации за их роль в его несчастьях. Как и прежде, он в конце концов добивается своего. Затем Петеисе создает нескольких волшебных существ, которые должны помочь ему записать 35 радостных и 35 печальных историй, по одной радостной и печальной на каждый из оставшихся ему дней. Истории он пишет не для того, чтобы скрасить остаток жизни, а как дар потомкам. Через 35 дней Петеисе умирает, и его вдова делает подношения Ра. Солнечный бог говорит с нею голосом Петеисе, так что слова звучат у нее прямо в сердце. Заключительная часть истории сохранилась плохо, однако возможно, что Ра возродил Петеисе и позволил ему воссоединиться с женой.

В «Сказании о Сатни-Хаэмуасе и мумиях» (Каир, Египетский музей, папирус 30646, начало Птолемеевского периода) царевич Сатни встречает трех призраков – царевича Нанеферкаптаха, его супруги Ахуры и их сына Мериба – в мемфисском некрополе, куда приходит в поисках магического тайного свитка Тота. При жизни Нанеферкаптах нашел этот свиток в ларце на дне реки близ Коптоса, чем навлек на себя гнев Тота, не желавшего делиться тайным знанием. Чтобы покарать похитителя свитка, бог послал демона-убийцу, и он подстроил так, что царевич, его жена и сын утонули в Ниле. После смерти Нанеферкаптах был погребен в Мемфисе, а жена с сыном – в Коптосе; их бренные останки разлучили навсегда.