Египетские сны

Эта книга (нет сомнения в том) – руководство для богобоязненных. Тех, которые веруют в тайное и выстаивают молитву».

«Корова» – одна из капитальнейших сур, как бы книга в книге. В ней есть многое: и кое-что про Адама, узнавшего от Господа имена (то есть названия вещей и тварей, которые по Библии дает сам), и про Мусу (Моисея), который вел свой народ по пустыне и даже про очищающую женскую плоть менструацию. Заголовок «корова», потому что однажды Муса сообщил народу: «Аллах приказывает вам заколоть корову». На что народ возразил: «Ты смеешься над нами! Какая это корова?» Муса ответил словами Господа: «Она не старая и не телка, а среднего возраста».

– Ты смеешься над нами! – опять возразил народ. – Пусть скажет, какого она цвета.

– Корова радующего желтого цвета. – сообщил Муса.

– Ты смеешься над нами! Все коровы похожи одна на другую? Какая она?

Муса ответил словами Аллаха: «Эта корова не укрощенная, девственная. Она не пашет землю, не орошает пашню и не имеет отметин».

«Теперь ты доставил истину», – сказали люди. И как написано в книге: «Они закололи ее, хотя готовы были не делать этого».

В суре «Корова» много крылатых выражений, повторяющихся в других сурах. К примеру: «Не обижайте и не будете обижены».

Заканчивается «Корова» толковой молитвой: «Господи наш! Не взыщи с нас, если мы забыли или погрешили.

Господи наш! Не возлагай на нас тяготу, как ты возложил на тех, кто был раньше нас.

Господи наш! Не возлагай на нас то, что нам будет невмочь. Избавь нас, прости нам и помилуй нас! Ты – наш владыка, помоги же нам против народа неверного».

Инструкции, что надо делать с «неверным народом», есть почти в каждой суре. На востоке люди умеют и любят мучить друг друга. Впрочем, так же, как и на западе.

Надо сказать, что «Корова» название – не самое запоминающееся. Есть суры: «Женщины», «Скот». «Гром», «Пчелы», «Перенес ночью», «Различение», «Муравьи», «Поклон», «Стояние в ряд», «Рассеивающие», «Препирательство», «Взаимное обманывание», «Завернувшийся», «Вырывающие», «Нахмурился», «Скручивание», «Раскалывание», «Сгусток», «Охота к умножению», «Предвечернее время», «Разве мы не раскрыли», «Пальмовые волокна» и прочие. Всего – 114 сур.

Когда переводишь Коран, кажется, что читаешь подстрочник стихов на чужом языке.

Но подстрочники, в отличие от оригинальной поэзии, часто звучат, как сумбур, ибо поэтические связи зыбки и интуитивны. Они подчиняются не логике, а наитиям.

Сразу же за «Коровой» идет большая сура «Семейство Имрана». В ней – пропасть коротких строф, убеждающих в могуществе Господа, призывающих смертных верить и противостоять неверным. Отдельные строфы выглядят не связанными с – предшествующими и последующими. Кажется, что писатель забыл о ранее написанном, и всякая строфа для него – внезапное откровение. Похоже, что промежуток времени между написаниями строф длился от нескольких часов до нескольких дней. В «Семействе Имрана» не навязчиво (почти что пунктирно) дается евангельская история о «Святом семействе» – Марйам (Мария), Закарий (Иосиф) и Иса (Иисус). В конце суры приводится короткое наставление и не слишком уверенное обещание: «О вы, которые уверовали, терпите и будьте терпимы, будьте стойки и бойтесь Аллаха, – может быть, вы будете счастливы.

Есть разные суры. Вот, например, маленькая сто девятая сура – „Неверные“: „Во имя Аллаха милостивого, милосердного!“

Скажи: „О, вы неверные!“

Я не стану поклоняться тому, чему вы будете поклоняться.

И вы не поклоняйтесь тому, чему я буду поклоняться.

И я не поклонюсь тому, чему вы поклонялись.

И вы не поклоняетесь тому, чему я буду поклоняться!

У вас – ваша вера, и у меня – моя вера!» – тут все ясно, хотя и противоречит иным, более непримиримым и жестким местам из Книги, доказывая, что в Коране можно найти все, как в любом человеке.

– Ну что? – спросил шейх, когда через несколько дней я вернул Коран. – Успел все прочесть?

Я молча кивнул.

– И за пару ночей все понял?!

– Во всяком случае, получил представление.

– Ну и как, по сравнению с вашей Книгой? – Он, явно, меня провоцировал.

– Они слишком разные, хотя, по сути, об одном и том же.

– Значит, ты ничего не понял! – он становился все агрессивнее, как будто я его чем-то обидел.

А между тем рана его заживала. С полостными ранами это случается редко. Я даже разрешил ему подниматься и делать прогулки, и уже скоро должен был снять с него швы.

Однажды я застал его за молитвою и вышел, чтобы дождаться за дверью, когда он кончит. Завершая обращение к Богу, Абдаллах повысил голос, чтобы я мог слышать. И я услышал:

«Господи наш! Избавь нас, прости нам и помилуй нас! Ты наш владыка, помоги же нам против народа неверного, а особенно против англичан, а особенно против докторишки проклятого! До чего все они отвращены! Порази их Аллах! Накажи их мучительным наказанием! Замени их другим народом!»

– И это благодарность за исцеление!? – спросил я, входя.

– Предатель! – шрам на его щеке налился кровью. – Ты сообщил обо мне своему начальству!

– У меня два трупа и пленный. Я обязан был доложить об инциденте. Или я должен был тебя об этом спросить?