Египетский манускрипт

— Из той, что те сопляки нашли? — уточнил Дрон. — Да там ваше проблем не было. Коридорчик короткий, а в конце — стена, времянка. За ней поезда метро слышны, как мелкий и говорил. Мы с Витькой стенку, как договаривались, просверлили и вывели камеру на гибком шнуре. Думали — там уже метро — ан нет. Пустой коридор; мы часа два ждали, но никто так и не прошел. И света там нет — хорошо хоть, камера-то у нас была инфракрасная.

Короче, стенку ломанули, а дырку наскоро прикрыли железным листом — в бытовке нашли. Ну и вперед, той развилки, где решетки. Мы, когда наверху огляделись, назад той же дорогой вернулись, и уже нормально все осмотрели. Так вот — зуб даю, по тому тягуну, — ну, коридору длиннющему, — лет двадцать никто не ходил. Пыль там в два пальца толщиной, паутина повсюду, мухи дохлые… А самое главное — в коридоре подряд три гермозатвора, и у всех — ручки запоров с той стороны, как если идти от бытовки! Мы попробовали запереть — норм, работает! А с другой стороны их без взрывчатки и автогена не открыть по-любому. Вот мы и подумали — если будем отсюда, из нашей Москвы уходить — просто закрутим все затворы и фиг кто туда доберется, даже если и полезут. Но — не должны, столько лет не совались, с чего теперь? На выход из шахты мы тоже че-нить посерьезнее болтика приспособим, так что не боись, место надежное.

— А с проникновением с той стороны проблем не было? — продолжал расспрашивать Геннадий.

Дрон помотал головой.

— Там ваще не вопрос. Подвал нашли, сразу — там и правда лабаз какой-то, бочки стоят. При лабазе — хрен с метлой, судя по роже — татарин. Я так думаю, надо бы его на зарплату взять — рублей пять в месяц, скажем. Нужный человек.

— Да, согласен, — добавил Виктор. По такому случаю он даже оторвался от своего планшета. — Место со всех точек зрения и удобное и безопасное. Я на всякий случай там камеру всадил. И еще три штуки на стороне 21-го века: на развилке, в тоннеле и у входа в шахту. Дня через три надо наведаться, снять записи и просмотреть. Если никто там не появлялся — значит мы с Дроном не ошиблись. Единственное, что осталось обследовать — та, вторая решетка на развилке. Но тут вот какая мысль имеется — со временем можно проход к ней кирпичом заложить. В постоянку там, по любому, никто не ходит, а если случайно наткнутся — увидят тупик, дальше не полезут.

— Дело говоришь. — кивнул Геннадий, помечая что-то в блокноте. — Возможно, так и поступим. Все?

— Еще один момент — припомнил Виктор. — Там, в бытовке — телефон, причем рабочий. Номер я не пробовал определить, но это не проблема. Электричество есть, потом поищем щиток.

— Значит — решено. — кивнул Геннадий. — Снять записи, просмотреть, телефон — это все на тебе. И последнее — вы портал легко нашли? Искалки-то у вас не было…

— Да с полпинка! — успокоил лидера Дрон. Этот пацан, который Ваня, и правда, маркера ставил, по ним и дошли. А решетку с порталом тоже сразу увидели — все в точности, как этот Николка говорил.

— Точно. — подтвердил Виктор. — На наше счастье, парнишка выбрал качественный маркер, экономить не стал. Ну и я, на всякий случай, отметки обновил и расставил маячки — теперь уж по любому не заблудимся. Так что — можно сказать, база у нас теперь есть. И проход. Осталось понять, как обезопасить его от «конкурентов» — как ни крути, мальчишки-то о нем знают.

— Это проблема. — Согласился Геннадий. — И решать ее надо будет в самое ближайшее время. А пока — Дрон, Витя, для вас есть вот какое поручение…

* * *

Корф и Роман растворились в потоке людей, торопящихся к выходу из парка, а Каретников еще долго смотрел им вслед. Да, день задал задачку, и имя ей было — Корф. Конечно, коллеги-реконструкторы не обращали внимания на оговорки великолепного лейб-кирасира, на его постоянные мелкие запинки, тут же маскируемые словесным мусором и ничего не значащими фразочками вроде… «да, вы знаете, батенька…». Но вот доктор внимательно присматривался к странному новичку и уловил, что Корф раз за разом сбивался и замолкал, когда его спрашивали, например, в каком клубе он состоит, или на каких фестивалях уже успел побывать. А уж прокол, когда кто-то из «сумцов» поинтересовался, во что обошлись барону мундир и амуниция! Корф охотно ответил, назвав немыслимо ничтожную сумму в три тысячи рублей — и принялся многословно объяснять, что каска и кираса выдаются от казны, а мундир он строил у Захарьича с Литейного, знаменитого тем, что обшивал только лейб-гвардейскую тяжелую кавалерию и как-то раз чуть не получил в зубы от георгиевского кавалера полковника Щепотьева. Сей герой, произведенный в чин после Текинского похода за отчаянную храбрость, по наивности принялся спрашивать наилучшего и непременно самого дорогого портного по военной части; деньгами офицеры-текинцы известное дело, сорили направо и налево, вызывая острейшую зависть у блестящих, но сплошь и рядом пребывающих по уши в долгах гвардионцев…