Египетский манускрипт

— Подите вы к черту, Серж! — ответствовал барон. — Мало того, что вы втравили меня в историю, ни слова не сказав, о том, ради чего, собственно, затеян весь этот декаданс — так теперь мне еще и с домовладельцем объясняться насчет побитых горшков! Да что ж это за напасть такая…

Барон попытался встать, и мальчик взвыл от боли — Корф всем весом налёг ему на правую ступню. Ноги, впрочем, освободились; Николка сумел подняться. Его тут же подхватили сзади — и усадили на канапе. Это оказался Яша; Николка принялся ожесточенно тереть глаза, очищая их липкой гадости — и, оторвав от лица руку, испуганно вскрикнул; ладонь была вся в крови.

— Что вы там застряли? Он же уходит, сволочь! Барон, не стойте столбом, делайте что-нибудь!

Громкий крик Ольги, — и когда она успела выскочить из дома? — вывел мужчин из ступора. Корф метнулся к дверям; за ним, вытаскивая на бегу револьвер, кинулся Никонов. Николка хотел вскочить и бежать, но пол коварно ушел из-под ног и Яков едва успел подхватить падающего мальчика.

— Постойте, паныч, без вас обойдутся. Вон, вы весь в юшке, держите… — и Яша принялся совать в руку мальчику скомканный платок.

Николка машинально взял — и принялся утираться. Кровь из ранки на лбу уже не текла; перемазав платок, Николка запихал его в карман, озирая разгромленную комнату. Корф нисколько не преувеличил. Из мебели уцелело только канапе; стулья были переломаны в щепки, а створка двери, ведущей в комнату, где недавно томились пленники, висела на одной петле. Шифоньер валялся на боку и весело скалился острыми зубьями разбитого зеркала.

Яша, проследив взгляд гимназиста, кинулся в соседнюю комнату — и тут же выскочил назад. Глаза у него были безумные; сделав шаг, Яша схватился за покосившуюся створку, согнулся вдвое — и его вырвало прямо на устилающие пол осколки.

— Не надо…хр… кх… — не ходите туда, пан Никол… Не надо вам это видеть… — увидав, что мальчик его не слушает, Яша с трудом разогнулся и заступил дорогу. Руки его дрожали.

— Их… бомбой… по стенам… прямо на куски! А тот, который такой, здоровый — без головы. И всё в кровище, даже потолок…

Грохоча сапожищами, в комнату влетел Порфирьич. В его руке плясал здоровенный револьвер системы «Смит-и-Вессон». Денщик дико озирался.

— А барон-то… как есть, уехали! В экипаж барышню закинули, сами с господином лейтенантом сели — и ка-а-ак припустят! А меня не дождалися… и весь дом разнесли, черти верёвочные[35]…

Порфирьич не стал припоминать, какими язвительными фразами обменялись Ольга с бароном — девушка категорически требовала взять ее с собой и добилась-таки своего! Обозленный до последней крайности барон кулём закинул Ольгу в карету и, вслед за лейтенантом, взлетел на козлы.

Николка, несмотря на весь ужас происходящего ухмыльнулся; непонятно, из-за чего Порфирьич больше убивается — из-за разгромленного жилья, или из-за того, что Корф с Никоновым обошлись в опасном деле без него.

Снова забухали сапоги, залились трели полицейского свистка. Порфирьич с досадой плюнул засыпанный стеклом и штукатуркой на пол:

— Ну вот, подоспели, шлындры[36]… нет, чтоб скубентов с бонбами ловить, когда они их в окна к приличным людЯм бросают! Так нет, небось, шляются по трактирам, а как рвануло — на тебе, пожалуйста, свистять, как оглашенные! Вы посидите пока туточки, панычи, неча вам с ними беседовать, я уж сам… и Порфирьич, засунув за пояс Смит-и-Вессон, затопал навстречу свисткам.

Яша, враз обмяк, плюхнулся боком на канапе и зашарил по карманам. Николка, собрался было отдать платок, но вспомнив, что тот перемазан кровью, поглубже запихнул его в карман.

— Вон оно как, Пан Никол… — выдавил из себя Яков. — Вон оно как вышло… бомбой…

— А это, значит, тот, со шляпной картонкой? Которого мы у нашего дома выследили?

— Он и есть. — кивнул Яша. — Я сразу понял, что дело нечисто. Увидел, как он картонку эту носит — сразу понял, что там бомба.

— Так надо было сказать господину барону или Сергей Алексеичу… — заметил Николка. — Они бы что-нибудь придумали.

Яша сокрушено махнул рукой.

— Виноват, чего уж теперь, пан Никол… думал, померещилось, да и неудобно было к господам офицерам лезть с советами. Одна надежда, что они этого шлемазла догонят и изловят.

Так они и сидели на канапе — Яков бездумно ковырял пальцем подлокотник, думая о своем непростительном промахе, а Николка все хотел встать и разглядеть в осколках зеркала в шифоньере свою перемазанную физиономию — но никак не решался нарушить тишину. Из соседней комнаты тянуло тревожным запахом; Николка подумал, что пахнет взорвавшимся динамитом. Мальчик все же одолел нерешительность, встал и сделал пару шагов к расколотой двери; в нос ударил другой запах, перебивающий ядовитую вонь взрывчатки. Острый, пугающий… Николка понял, что так пахнет кровь. Он поежился и вернулся на место. Яша по прежнему сидел, скособоченный, как старая тряпичная кукла.

— Яш… — Николка подергал его за рукав. — Очнись, незачем нам тут сидеть…