Египтянин. Путь воина

– Статуя номарха, которую мне поручено изваять, – продолжал между тем Депет, упиваясь своей маленькой победой, – стала платой за выполнение тайного задания, которое я выполнил, по мнению самого Нехо, блестяще. Ведь это я привёл его к дому гречанки, когда туда пришла Мерет для свидания с тобой. О Мерет! Ей удалось обмануть шпионов старой вдовы Арти, но она не знала, что я не спускал с тебя глаз ни днём ни ночью.

Слушая злорадствующего Депета, Ренси сжимал и разжимал пальцы, как будто сожалея, что в них не оказалось молотка.

– Выходит, ты с самого начала был мне врагом?

– При всём моём уважении к тебе, боюсь, что ты прав, – ответил Депет. Затем, паясничая и кривляясь, прибавил: – И всё же судьба благосклонна к нам обоим: каждый получил по заслугам. Я буду ваять статую номарха, которая принесёт мне богатство и славу; ты же – будешь добывать камень для этой статуи. Всё по справедливости, ведь правда?

Ренси ничего не ответил; подталкиваемый в спину копьями стражников, он вышел из дворца на площадь. В тот же миг в него со всех сторон полетели камни. Один из них попал Ренси в грудь, чуть повыше сердца. Он пошатнулся; в глазах потемнело; кровь молоточками застучала в висках. Хватая воздух широко открытым ртом, Ренси прижал руку к сердцу: тупая ноющая боль не давала дышать полной грудью.

Увидев, что осуждённый ранен, стражники обступили его плотным кольцом; выбежавшие из дворца шемсу разогнали толпу.

Ренси был оглушён этим ударом. Случалось, при работе камень ранил его, когда осколки сдирали кожу с рук или оставляли царапины на лице. Но в него ещё никогда не кидали камнями… Ренси почувствовал, что у него жжёт под веками и вот-вот навернутся слёзы: не от боли, нет. От унижения и обиды. Но он сумел сдержаться и лишь сжал кулаки так крепко, что ногти впились в ладони. Чувство горечи от незаслуженного наказания и чувство разочарования вдруг куда-то отступили. Их место заняли холодная ярость и жажда мести…

Вторая часть: «Красная Гора» 1

Уныло тянулась дорога по бесплодной пустыне; вокруг ни деревца, ни куста, ни одного живого существа. Только песок. Море песку, который солнце раскаляло за день до ослепительно белого цвета и который не успевал отдать своё тепло небу за короткую ночь. И в этих песках, меж двух высоких дюн, ползла длинная колонна: колесницы, лошади, мулы, волы, верблюды, носилки и пешие люди. Этих людей – полуголых, измученных, закованных в кандалы – было несколько сотен. Осуждённые за грабежи, воровство, убийство, за нарушение законов и неуплату долгов, ложно обвинённые по доносам, военнопленные.

Больше недели караван шёл по пустыне. Люди ели кусок чёрствой лепёшки с луковицей и сушёной рыбой, запивая затхлой водой из кожаных мехов, спали на привалах и просыпались на песке, всё больше тупея от однообразия длительного пути.

Ренси шёл рядом с писцом, ехавшим верхом на муле; стёртые до крови ноги утопали в песке. Мул помахивал головой, отгоняя мух, длинные уши болтались и били по волосатой морде. Ренси забавлял вид животного, он не сводил с него глаз, при этом внимательно слушая собеседника.

– Всё же приятно коротать время в столь долгом путешествии с образованным человеком, – говорил писец, которого звали Ибена, худощавый мужчина немного старше Ренси. – Поистине, непредсказуемы желания богов, которые играют нашими судьбами, то вознося их, то низвергая. Тебе, мастер Ренси, – я всё же буду называть тебя так из почтения к твоей профессии, – довелось вкусить немного славы, но в какой-то миг боги решили отнять у тебя все свои милости. Я же долгое время был никому не известным, хотя и уважаемым писцом при дворе номарха, а стал главным писцом экспедиции. «Писец по выступлении войска» – так теперь звучит мой чин.

– Не совсем понимаю, чем ты гордишься, – отозвался Ренси на рассуждения писца. – Во-первых, это войско не выступает на войну, а ведёт осуждённых к месту их смерти. Во-вторых, занимать должность главного писца в каменоломне не так и почётно. Как по мне, уж лучше служить писцом в гареме фараона: и веселее, и ближе к неге и роскоши… А что до вмешательства богов в наши судьбы, то я в это не верю. По крайней мере, мою участь решали не они, а Нехо…

– Не только твою. Все, кого ты видишь в этой колонне, оказались здесь по воле номарха. Открою тебе правду: он давно начал заниматься подготовкой к этой экспедиции. Уговаривал сановников, подкупал чиновников, нанимал воинов, колесничих, офицеров стражи, каменотёсов. Со всего нома собирал преступников, приговорённых к смерти, и выкупал у жителей рабов из пленных… Но ему не хватало добровольцев из числа мастеров, различающих каменные породы. Заполучить такого мастера, как ты, для него оказалось большой удачей…

– Ты хочешь сказать, что Нехо заманил меня в ловушку?

– Я лишь делаю свои выводы. За государственную измену, в которой тебя обвинили, предусмотрен один приговор: смертная казнь. Однако Нехо заменил его каторжными работами. Ты был нужен ему в каменоломне – там, где мастера твоего уровня отказываются работать по доброй воле.