Египтянка

Генерал действительно нашел их минут через десять, Ольга Петровна сдала ему Веру, как она сказала, в целости и сохранности. Больше в течение всего приема Шариф Веру не оставлял. Они вместе сидели за столом, вместе танцевали, вместе пили кофе. Шариф уехал с приема одним из последних. После его отъезда Вера пришла домой, разделась из последних сил, как будто не отдыхала весь вечер, а занималась тяжелой работой, и почти сразу уснула. Усталая, но счастливая.

Глава 17. Высшее арабское общество

Проснулась Вера от звонка телефона. Звонила Ольга Петровна, которая, пожелав Вере доброе утро, сказала, что ей необходимо до поездки на работу зайти в административно-хозяйственный отдел посольства и по поручению посла получить подарки для семьи Шарифа.

В АХО (так было написано на двери) приходу Веры не удивились, дали расписаться в какой-то бумаге, и вручили два больших бумажных пакета с ручками. Придя домой, Вера первым делом заглянула в пакеты и увидела много интересных вещей, кроме больших, красивых коробок с конфетами Московской фабрики «Красный Октябрь», в пластмассовых коробках лежали два ножа или кинжала (поди, разберись, как это называется), один прямой, другой кривой, сделанные в Златоусте. Один большой и три поменьше платка из Павлова Посада, упакованные в красивые коробочки, четыре футляра, обитые синим бархатом, в которых лежали ажурные браслеты, наверное, золотые. Также золотые часы «Луч» на золотом же браслете и двое часов попроще, тоже на браслете, на которых было написано «Штурманские».

Пришлось звонить Ольге Петровне и просить объяснить, кому и что надо дарить. Жена военного атташе все доходчиво объяснила и пожелала удачи при ее знакомстве с родственниками генерала Шарифа Камаля.

Наконец наступило тридцать первое декабря 1960 года и Вера в своем новом сине-белом костюме, «а ля морячка» с двумя пакетами подарков и сумкой со своими вещами уселась в поджидающий ее Кадиллак Эльдорадо с Шарифом Камалем за рулем.

Три часа поездки с любимым и Вера Белова впервые увидела море. Бескрайная, сине-голубая гладь, сливающаяся вдалеке с синим небом, за сплошной зеленой линией из южных деревьев, с кораблями вдали и белой парусной яхтой, идущей недалеко от берега, настолько поразила ее, что советская комсомолка совсем забыла про скромность. Несмотря на то, что Кадиллак ехал в левом ряду шоссе, и рядом шли другие машины, она вытянула голову и правую руку за ветровое стекло, так, что ветер затрепетал ее русые волосы и внезапно, от полноты чувств, радостно закричала «е-е-е-ей». Потом, на всякий случай, посмотрела на Шарифа и, увидев его поощрительную улыбку, еще больше высунулась из шикарного автомобиля, наслаждаясь скоростью, молодостью и красотой окружающего мира.

Вилла Камаля Аббаса под названием «Счастливое место» стояла на самом берегу моря и была окружена от всего мира белой каменной стеной высотой метра три. Выше этой стены были видны только верхняя часть растущих деревьев. Самого дома видно не было. Ворота открылись сразу, как только они к ним подъехали, и Вера оказалась в саду из сказок тысяча и одна ночь. Несмотря на то, что было довольно прохладно — видимо, сказывалась близость моря — работали фонтаны, которые журчали небольшими струйками из античных полу разбитых амфор, мраморных емкостей, стилизованных под морские раковины, или просто из причудливых гранитных обломков. Шелестели листьями какие-то южные аккуратно подстриженные растения и различные пальмы. Слышались голоса птиц. Вера увидела даже павлина, куда-то идущего по аккуратно мощеной дорожке. Сад или парк занимал гораздо большую территорию, чем у дома Шарифа в Каире.

Сам дом, который показался внезапно, к удивлению Веры, был построен в знакомом советском стиле и своими колоннами с широкой лестницей напомнил ей Дворец культуры Пензенского завода САМ. Тем более что перед входом в дом работал почти такой же фонтан, как и около Дворца культуры, только гораздо более ухоженный. Стоит отметить, что Вера была программисткой и про стиль ампир знала совсем мало.

Около лестницы стояли четыре женщины и четверо мужчин, одетых вполне по-европейски, рядом с ними мальчик и девочка годика по три — четыре. Женщина, которая держала за руку мальчика, была с непокрытой головой, так же с открытой головой была пожилая женщина. Головы двух женщин, совсем молодых, покрывали красивые газовые платки, богато украшенные люрексом.

Шариф остановил машину и, повернувшись к Вере, попросил ее пока посидеть в машине. После этого вышел и направился к самому старшему мужчине, с которым обнялся и расцеловался. Потом подошел к пожилой женщине и почтительно перед ней склонился и удостоился поцелуя в лоб. С молодыми мужчинами Шариф обменялся рукопожатиями и объятиями. Молодые женщины отвесили ему поклон, дети радостно подбежали и были по очереди подкинуты в воздух, отчего весело рассмеялись.

Затем генерал вернулся к машине, раскрыл дверцу, протянул Вере руку и коротко сказал:

— Пойдем, я познакомлю тебя с семьей.