Его безумная часть души (СИ)

Дорогие друзья, новая глава добавляется так быстро в честь светлого и такого важного для меня праздники - моего Дня рождения! Я дама уже взрослая (27 годков, как ни как стукнуло сегодня), поэтому прошу прощения, что так редко произвожу обновления с новыми частями. Желаю приятного чтения и в честь моего события, умоляю оставлять свои комментарии, делясь впечатлениями. Всем добра!

========== Глава 8. Сладкий вкус нечестной победы. ==========

Глава 8. Сладкий вкус нечестной победы.

(Глава, в которой ложные чувства сменяются истинными)

Я все соврал.

У вас обычные глаза,

И голос ваш такой же как у многих,

Я врал, что все хотел вернуть назад,

Сплетая воедино две дороги.

И ваши безмятежные черты

Ничуть меня не душат среди ночи.

Да и в объятиях ваших глубины,

Мне кажется, не больше, чем у прочих.

Еще я врал, что шел за вами по пути,

Что выдержал разлуки еле-ели.

Я так же врал, что вас когда –нибудь любил.

Я врал себе… но так и не поверил.

(Эль Твит)

Беллатриса Блэк бодро ступала по залитому солнцем лугу, утопая босыми ногами в мягком ковре травы. На ней было короткое, легкое платье, которое никогда бы не одобрила Друэлла, считая такой наряд прерогативой грязнокровок и свободно струящиеся, распущенные волосы, изредка поднимаемые вверх слабым ветерком.

Она точно знала, кого хочет найти, но как это сделать понятия пока не имела. Через несколько десятков метров на поляне показался невысокий холмик с углубляющейся внутри норой. К своему дикому удивлению, девушка разжала губы и стала произносить странные, непонятные ей слова, интонацией напоминающие призыв.

- Соласшаса. Соласшаса, - снова и снова повторяла она, устремив взгляд на круглое отверстие в земле.

Не прошло и минуты, как в природном жилище что-то зашевелилось и наружу показалась зеленоватая с красивыми переливами, голова змеи. Заметив студентку, хладнокровная рептилия выползла из укрытия и уставилась на нее двумя черными, пытливыми угольками глаз, периодически постукивая хвостом.

- Ты звала меня? – все на том же шипящем диалекте, спросила Белла, - я слышу, ты постоянно зовешь меня к себе.

Змея положительно покачала головой и издала протяжное шуршание, которое, впрочем, было абсолютно понятным.

- Мы с тобой – одно целое, Белла. Ты и я – две грани одной души, неразрывно связанные навеки. Никто из нас не умрет, пока жив другой и покуда живы мы оба – жив наш Хозяин.

Запутанные слова, по всей видимости, имели большой смысл, который не уловила та, к кому обращались.

- Как мы можем быть одним целым, если ты даже не человек? – совсем пришла в замешательство Беллатриса.

- Увидишь, дитя мое. Скоро увидишь. Когда разделится то, что невозможно делить и части его устремятся в живое.

Полная бессмыслица, пророченная змеей, потеряла для собеседницы всякий интерес. Нежно проведя напоследок рукой по гладкой, нагретой теплым солнцем чешуе, она отвернулась от норы и зашагала в противоположную сторону, отдаляясь все дальше и дальше в бесконечном пространстве лучей, подставляя красивое лицо навстречу ласковому светиле и наслаждаясь одиночеством.

Здесь, в этом сне, она была совершенно свободна и сердце крепко сжималось от радости, когда в моменты ночной тишины все оставляли ее в покое.

Ни сны, ни праздники, ни каникулы, ни что не длится вечно. Рождественские выходные закончились, а большой красный поезд вновь прибыл на платформу 9 3/4, чтобы увезти учеников от беззаботной жизни с родителями в замок познаний и труда – Хогвартс.

Беллатриса старалась всячески избегать Руди, но как оно всегда и бывает, он первый и без труда нашел ее в купе, скрывающую лицо газетой.

- Малфой, как происходит то, что ты постоянно оказываешься рядом с моей будущей женой вперед меня? – было очевидно, что Рудольфус крайне недоволен и старался найти любой объект для собственных придирок.

Он наивно полагал, что после помолвки, в его невесте проснется хоть отдаленное чувство, напоминающее нежность, но она становилась все холоднее и неприступнее, чем прежде, да к тому же, эта проклятая метка Пожирателя, которую она теперь так рьяно демонстрировала на публике и которую он сам безумно желал получить, растягивала пропасть между ними, затягивая парня в себя.

Люциус прекрасно знал о внутреннем состоянии друга, а также о том, что в случающихся иногда драках без палочек, он всегда проигрывал, поэтому проглотив явную провокацию, спокойно заметил.

- Может тебе следует сосредоточиться на чем-то другом, Лестрейндж, на носу игры между факультетами, капитану нельзя расслабляться.

Любому ученику слизерина, начиная с первого курса, было достоверно известно, что первая любовь Рудольфуса Лестрейнджа отнюдь не Беллатриса Блэк, ею была игра. Игра жесткая и местами нечестная, с кровавыми порезами и сломанными руками, но все равно сильнейшая из его страстей – игра в квиддич.